Еле живая, я додавила кумыс почти до конца, дрожащей рукой поставила на прилавок стакан и нетвёрдыми шагами направилась вон. В голове у меня мутилось, со дна желудка – а, может, души – поднимались кислые волны, мне было плохо, мне было так гадостно, что хотелось лечь прямо на асфальт и завыть.
Не помня себя, я притопала на пляж, рухнула на колени возле наших лежаков и, тихо и безнадёжно скуля, принялась судорожно и без разбора поедать Милкины конфеты из кулька.
– Вавка, ты что? – ужаснулась Милка, бледнея. – Ты где была?
– Кумыс пила… – стихами просипела я.
– С ума сошла… – не выходя из стихотворного размера, прошептала Милка. – Ой, что сейчас будет… ты вся зелёная, тебя вырвет же…
Я развернула очередную конфету и упихнула её в рот.
–Н–не, уже наверное, н–нет… – пробормотала я через минуту, с трудом, проворачивая языком сладкое конфетное тесто. – Теперь нет… может быть…
На пятой конфете мне стало легче, я встала с четверенек и попыталась сфокусировать взгляд.
Пляж был полупустым. В море были медузы. Солнце было через сито. Арсений Николаевич не вернулся. Князь не пришёл. Кумыс едва не унёс мою расцветшую неизвестно зачем жизнь.
Стоило ли жить на свете?
– Мил… пошли домой? – обречённо попросила я.
Не выпуская меня из виду, Милка резво собрала вещи.
– Идти можешь? – спросила она деловито и, не дождавшись ответа, схватила меня за руку и поволокла к лестнице.
Из–под лестницы выдвинулись две белые панамы – там, в тенёчке, располагалось гостеприимное пристанище краснодарских друзей–пенсионеров, деда Коли и деда Толи. Деды приезжали в пансионат лет десять подряд и были, несмотря на преклонные года, молодцы – плавали, бегали трусцой и фотографировались с девчатами при первой возможности.
– Эй! Москвички, а шо так рано? – замахали нам деды. – А фотографироваться?
– Уходим домой. Ей плохо, – оповестила Милка общественность.
– Перегрелась? – забеспокоились деды. – А шо так? Солнца нет…
– Не… я кумыс пила, – поделилась я новостями из последних сил.
– Кумыс пила… А де взяла кумыс?
– В баре на площади.
– От горенько, – сокрушился дед Толя. – Усяку дрянь продают народу…
– Какой кумыс? – закричал дед Коля. – Зачем кумыс? Такая красивая девушка! Водки надо было выпить! Со мной!
– А який кумыс? Що за кумыс? А де брали кумыс? – затарахтела по соседству хорошенькая Настя. – У баре? Та який там кумыс, погань одна… домашний кумыс треба пити.
– У ба–аре? – закричала зычно от воды Настина подружка, красавица Галя. – Ой, у баре… Моя кума брала сок у баре, все семья животом мучалася!
– Гала! – зычно