Антон Викторович выслушал дочь с хмурым видом и взмахнул рукой.
– Если быть откровенным, то я уже нажился в США. Сидеть взаперти в квартире, по которой я лишний раз боюсь пройтись, чтобы на глаза не попасться Мичелу и ничего не делать я больше не могу. Кроме этого, и английский язык я уже не хочу учить. Да и вообще, здесь всё чужое, нет здесь свободы для души, для движений.
Дочь улыбнулась.
– Всё изменится, когда мы купим свой дом с участком и машину для вас. Для этого я предлагаю вложить ваши деньги в будущий дом.
– Надо подумать, – оживился Антон Викторович.
– А что тут думать? Мы денег на дом дадим. Лишь бы тебе, доченька, было хорошо, – Антонина Николаевна укоризненно посмотрела на мужа.
– В таком случае я сегодня же начну выбирать подходящий для нас вариант. Сколько вы можете дать нам денег? – Таня обняла мать.
– Забирай все. Мы только оставим себе на дорогу домой, если вдруг захотим туда слетать.
– Спасибо. А я и Мичел со своей стороны гарантируем вас содержать три года, что зафиксировано в заявлении на получение грин-карты. А с завтрашнего дня начинаем проходить различные процедуры, связанные с процессом воссоединения семьи, включающие в себя медкомиссию, вакцинацию, проверку спецслужбами.
Через два месяца русско-американская семья праздновала новоселье в новом доме. На мероприятие была приглашена ещё одна такая же интернациональная семья, после общения с которой Антонина Николаевна подумала: оказывается, и в её возрасте в Америке можно учиться, получать любую специальность и зарабатывать хорошие деньги. В связи с этим она приняла решение поступить на курсы английского языка и дизайнерского мастерства, но сделать это после получения грин-карты. Антон Викторович, в отличие от своей жены, вообще не видел своего будущего в США. За время пребывания в гостях у дочери он ни разу не поговорил с зятем. Он был бы рад сказать Мичелу: «Хай», «Хау ар ю?», но при виде его постоянно угрюмого лица Антон Викторович терял это желание. У него возникал вопрос: и где же у зятя доброжелательная американская улыбка? Её не было. Тесть это воспринимал как то, что он мешает Мичелу в доме. Однако время шло. И однажды настал тот день, когда дедушка и бабушка получили грин-карты. Им было по пятьдесят восемь лет, но они радовались этому событию, как дети. Антон Викторович повертел в руках документ и посмотрел на жену.
– Всё, хватит бездельничать. От этого можно свихнуться. Срочно надо искать работу.
Антонина Николаевна согласно кивнула головой.
– А я для начала поступлю на курсы английского языка, и, очевидно, пора нам свою машину заиметь, чтобы по магазинам ездить.
Вечером своими мыслями они поделились с дочерью. Глаза Тани стали печальными.
– Я об этом посоветуюсь с Мичелом.