Жунус провел по лицу ладонями, тихо произнося слова молитвы, скорбя о погибших…
На его задумчивое лицо печалью легла усталость, и он погрузился в дремоту. За юртой стояла темная азиатская ночь.
2
Утро следующего дня выдалось хмурым и пасмурным, как будто навеянное печалью от привезенных накануне новостей. Ближе к полудню к юрте Жунуса заторопились белобородые аксакалы и родовая знать. Все хотели узнать, что за новости привез вчерашний гость старшине рода.
В юрте набралось с дюжину человек. Сыновья, как всегда, сели по обе стороны отца, расселись по своим местам аксакалы и родовая знать. Когда все пришедшие поприветствовали друг друга, Жунус без всякой торжественности, как обычно он поступал, тихо начал:
– Клянусь Аллахом, правоверные, я не совсем понимаю, что происходит с властью в России. – Он сделал паузу, как будто давал всем время обдумать и осмыслить сказанные им слова. – Сейчас в мире такое творится… – продолжал он. – Много разных перемен, степь полна новостями. До войны все шло своим чередом, жили казахи в мире и согласии с властями. Когда в четырнадцатом году началась война, были объявлены дополнительные поборы, мобилизовали часть лошадей и прочее. Мы тогда, в то тяжелое для всех нас время, хоть с неодобрением, но с пониманием отнеслись к властям. А два года спустя, в шестнадцатом году, было в Тургайской степи поднято восстание во главе с батыром Амангельды Имановым. Во все концы были посланы гонцы, и к нам тоже. Мы тогда не поддержали восставших и не стали выступать против российской власти. Восстание было подавлено посланными правительством казачьими частями. Много людей погибло и сожжено аулов.
Аксакалы сочувственно покачивали головами.
– Верно говоришь, батыр! – поглаживая рукой белую бороду, отозвался старый аксакал. – Плохо тогда дело было, много крови пролили. А все почему? – продолжал он. – Потому что каждый своим мирком живет, дальше своего аула ничего не видит. У себя все в порядке – и ладно. Сегодня у одного беда, а завтра у другого. В таких случаях всегда нужно держаться друг за друга, тогда и беду легче одолеть.
В юрте наступило молчание. Разве можно возразить против такой правды?
– Когда в семнадцатом году царя скинули и уже не было его власти над казахами, – продолжал Жунус, – весной карательные отряды продолжали бесчинствовать, и только по настоянию людей, что большевиками себя называли, Временное правительство отозвало их, и прекратилось мародерство.
– Это правда, видит Аллах, – отозвался опять тот же белобородый аксакал.
Рядом с ним сидящий