Апокалипсис в шляпе, заместо кролика. Ковчег. Игорь Сотников

самые упоротые из числа сотрудников офиса остались при своём мнении насчёт внутреннего содержимого Анюты, – она киборг, – тогда как все остальные догадались, что послужило истинной причиной такой временной обездвижимости Анюты. Она, по мнению этих людей, глубоко заглядывающихся на посторонних людей, оказавшись в таком незавидном для себя положении, впала в ступор стеснения, вот и не решалась поднять голову и встать на ноги. При этом и эта часть коллектива посчитала, что в Анюте всё внутреннее мироустройство держится и функционирует на некоем системном механизме, и Анюта была всеми теперь замечена в качестве кибернетического организма (уж больно ярко и до удивления невероятно она складывалась в себя при этом знаковом падении). И её с этого момента, с лёгкой руки Гаврилы, так и прозвали, Андронюта.

      Сейчас же Анюта, под пристальными и внимательными взглядами к ней со всех сторон сотрудников её отдела, где в первых рядах выделялся насмешливо и сверху на неё поглядывающий Гаврила, принялась с трудом подниматься с пола. Что весьма затруднительно сделать, когда за тобой со всех сторон так внимательно и изучающе наблюдают. А когда Анюта бросила взгляд в сторону Гаврилы, пребывающего в своём удовольствие и насмешке к ней, то она подвернулась на оперевшейся на пол руке, и чуть было вновь не воткнулась головой в пол. Но на этот раз какая-то удивительная цепкость пальцев её руки об пол удержала её от нового падения. И хотя это дорого ей в поломанных ногтях стоило, она не упала.

      А Гаврила, видя всё это, по-новому происходящее с Анютой, перестал скрывать под доброй намеренностью и своей участливостью к судьбе Анюты истинные свои намерения, развеять свою скуку за счёт Анюты, громко обращается к своему товарищу по проделкам и подлостям, Харитону.

      – А я что тебе говорил. – С ехидной насмешкой делает своё замечание Гаврила. – Никто не может устоять перед моей харизмой. – А дальше раздаётся не просто смех, а всё под себя подминающий гогот, который заглушает в Анюте все звуки вокруг и сжимает всё внутри у неё, и она в умопомрачительном головокружении, проскальзывая при подъёме на ноги (она пару раз споткнулась и упала на колени), в согнутом в спине положении, на полусогнутых ногах устремляется куда глаза глядят …и дальше. Оставляя за собой этот гогот ей в спину.

      И только один программист смотрел на всё случившееся с Анютой под другим углом зрения.

      – Вы меня сумели удивить, Анюта. И подкинули до невероятности потрясающую мысль. – Пробубнил в нос программист, глядя на Анюту, спешно убирающуюся с глаз долой в свой дальний рабочий угол. Программист же, как человек особой классификации и специализации, тут же направился к своему рабочему столу, где он и принялся записывать свои мысли, не как обычный человек в блокнот, а у него на этот счёт есть своя арифметика, которая вбивается через клавиши клавиатуры прямо в компьютерный мозг.

      Так, за этой упорной занятостью проходит никем неизмеримое время, пока программист в полном изнеможении,