А как только оказался среди зачисленных в училище трёхсот везунчиков, всех нас без раскачки взяли в такой плотный оборот, что самому теперь не верится.
Первые полгода не то чтобы скучать, но не хватало времени, чтобы на завтрашние занятия авторучку чернилами заправить…
Теперь в это трудно поверить, но так и было! То тяжелое время сегодня вспоминается с улыбкой.
Поначалу мы почти непрерывно подвергались истязаниям, которые обобщенно назывались курсом молодого бойца. То была адская смесь первоначального военного обучения с всевозможными пытками днем и ночью! Были ранние подъемы и непривычные утренние зарядки. Были очереди в туалет и умывальник, спешка всюду, неумелая подшивка подворотничков и занятия весь день. Были вечерние поверки, до которых трудно дотянуть, не заснув на ходу. Было капание на мозги новоиспеченных командиров отделений, преисполненных собственного достоинства, и их крикливые команды «становись», «подтянись»… Ну, да! Нам недоставало лишь одной команды – «утопись!»
Припоминается, как наш командир взвода старший лейтенант Володин, он же – курсовой офицер, – проводил на плацу занятие по теме: «Строевые приёмы с оружием».
Всё было нам в новинку, всё непросто, всё утомительно, всё тяжело и физически, и психологически!
Когда те приемы выполнял сам Володин, демонстрируя их нам, на него было приятно поглядеть, насколько всё получалось чётко, красиво, без сучка и задоринки. Но когда пытались повторить мы, то сразу всплывала наша полная беспомощность и неуклюжесть. Мы ничего не умели. Мы быстро уставали. Мы нервничали, не успевали, злились друг на друга, срываясь в мелочах. Всё опостылело, но нас держали крепко, потому приходилось учиться, приходилось успевать, приходилось овладевать!
И вдруг ко всем нашим неприятностям еще и дождь полил. Не ливень, но все равно, самый настоящий летний дождик. Под таким долго не простоять – промочит насквозь.
А наш Володин даже бровью не повёл, хотя стоял под тем же дождём, что и мы! И нам не позволил шелохнуться:
– «Смирно! Стыдно военнослужащему от дождика раскисать! Продолжаем занятия! Ремень… Отпустить! Чётче, товарищи курсанты! Чётче! Резче! Фиксируйте крайние положения! Самостоятельно принимайте положение «смирно». И – не шевелись!
В ходе строевых занятий мы не принадлежали себе. Нашей воли в нас будто и не было – мы подчинялись командам командира взвода, подчинялись еще не закрепившемуся в нас долгу, подчинялись неизвестно зачем придуманной дисциплине.
И как будто не было ничего удивительного в том, что мы уже не обращали внимания на непрекращающийся дождь! Ну, и что с того, что продолжался он, основательно поливая нас, ведь мы так и продолжали выполнять диковинные приёмы с автоматами,