– Ну да, ну да! – капризно начал он. – Ну, свалял я дурака с этим делом, что же теперь, повесить мне на шею чугунную доску с надписью «Кретин»?
– Хорошо бы, – мечтательно отозвалась Лола, – ну говори, что там еще случилось, горе ты мое луковое!
– А ты не будешь ругаться? – спросил Леня.
– Буду, – твердо пообещала Лола, – я тебя сразу предупреждаю, что ругаться я буду. Так что излагай! Я так понимаю, что от старухи тебе избавиться не удалось?
Маркиз, повесив повинную голову, скороговоркой изложил своей боевой подруге и соратнице про новый звонок неизвестного, про десять тысяч долларов и про химчистку с трупом Алика в барабане стиральной машины.
– Да что же это за старуха такая? – искренне рассердилась Лола. – Вот еще навязалась на нашу голову! Может, позвонить Артуру Альбертовичу?
– Не надо, – твердо ответил Маркиз, – дело тут нехорошее, и не нужно вмешивать в него ни в чем не повинного старика. Если с ним что случится, я никогда этого себе не прощу! Разберемся сами! Кстати, Лолка, для тебя есть работенка!
Маркиз положил на стол две фотографии, которые утащил у Саломеи Леонардовны.
– Это она? – Лола склонилась над сценой из оперетты.
– Утверждает, что да, – протянул Маркиз, – ты всегда говорила, что про театр знаешь все на свете, так дерзай! Прояви себя с лучшей стороны! Выясни, кто такая эта Саломея, где играла, может, найдешь тех людей, кто ее близко знал!
– А фамилия у нее есть? – прищурилась Лола.
– Фамилий у нее, как у барбоса блох! – объявил Леня. – Говорит, что было пять мужей, и она каждый раз меняла фамилию! Кроме того, сценические псевдонимы – тоже пришлось несколько раз поменять, тебе ли не знать, как это делается… То она была Задонская, то Заневская, а может, Задунайская…
– Зачем менять сценический псевдоним? – удивилась Лола. – Когда тебя именно по нему все знают…
– Ну, может оскандалилась в каком-нибудь театре, петуха пустила в главной арии или шлепнулась на сцене. – Маркиз начал терять терпение. – Слушай, займись этим сама! А я посплю немного, а то вторую ночь бодрствовать приходится.
Лола очень выразительно поглядела на пустой стол, потом перевела взгляд на холодильник, в котором после визита Маркиза, выражаясь словами старой песни, была «Зима, пустынная зима». Разумеется, после всего съеденного ее компаньон способен только плюхнуться на диван и придавить подушку!
Маркиз, со своей стороны, сделал вид, что не заметил ее выразительных взглядов, и ушел к себе. Лола положила перед собой две фотографии и внимательно их рассмотрела. Одна – совсем маленькая, явно любительская. Кто-то щелкнул троих в мексиканских костюмах, получилось не слишком четко, но лица разобрать можно. Другая – фирменная, на плотной бумаге, фигуры расположены очень удачно, видны яркие сценические костюмы. На мужчине расшитый золотом мундир, на одной из женщин фантастический наряд, черное с серебристо-серым платье