Старый дом под черепичной крышей. Пётр Петрович Африкантов

потому как жизнь не прекращается, а раз жизнь не прекращается, значит, и события тоже будут происходить. Как же им не быть, вот и сейчас в это самое время, на дворе вечер, время позднее, братья Пчелинцевы, налепившись в «Спутнике», домой пришли, спать ложатся. У них на двоих одна кровать, деревянная двухярусная, отец ради экономии площади соорудил. Костя спит на верху, а Антон в низу; Пегас, позёвывая, на четвёртом этаже за столом сидит, рассматривает камешки; Вадик Мухаев спит; Пал Палыч дома дочитывает газету; Юра Митин никак уснуть не может, ворочается с боку на бок и лезут ему в голову разные мысли и больше о том, как он проработал первый день в милиции? Хорошие мысли, только и спать тоже надо. А в это самое время на Большой Горной улице, в большом старом доме под черепичной крышей с голубками по карнизу, с большой изразцовой печью в углу, которые сохранились только в очень старых домах, на большой дубовой кровати лежит старая женщина. И прав был Пегас в том, что у неё была маленькая пенсия, и ей приходилось экономить на электричестве. Только экономить ей осталось совсем недолго. Сегодня ночью она умрёт, а точнее – незаметно уснёт вечным сном с тихой улыбкой на губах, а завтра дворник Никита отвезёт её в Елшанку на кладбище и по доброте душевной сунет могильщикам пару сотен, чтоб похоронили по – человечески, а не абы как. В общем, он отдаст могильщикам не все свои деньги. Сотенка у него в заначке останется. На неё он и помянет новоприставившуюся Елену Никаноровну или мамушку.

      Почему мамушку? И одна ли она живёт? Не торопитесь, ещё узнаете. Всему своё время.

      Сейчас в просторной мамушкиной комнате никого не видно и не слышно. Мерно тикают ходики на стене. Серебристая гирька на цепочке опускается всё ниже и ниже. Когда она опустится до конца и, вздрогнув, стукнется о пол, тогда и не станет Елены Никаноровны. А вот когда её не станет, то и перестанут светится рот и глаза изразцового зверя на стенке печи, а это значит, что угли прогорели и печь будет постепенно остывать, как и их хозяйка. У другого же зверя глаза даже и не откроются, потому что трубу в печи никто не закроет. А подтапливает даже летом печь хозяйка потому, что всё время мёрзнет, мало тепла осталось в её теле.

      Скажу вам по секрету – Елена Никаноровна знает об этом. О своём смертном часе знают очень редкие люди. Таких людей в народе богоугодными называют. Мамушка знает, что её сегодня не будет и улыбается, глядя на божницу в углу комнаты. И только иногда лёгкая грусть покрывает её лицо, но это не надолго. Ей не страшно умирать. За всю долгую свою жизнь она никому ничего не сделала плохого: не обидела, не укорила, по силе возможности помогала нуждающимся и за всё, что с ней случалось, а было разное на её долгом веку и хорошее, и плохое, – всегда благодарила бога. За хорошее, замечу, кто же откажется поблагодарить, даже у неверующих, и то с языка срывается. За хорошее – это можно. А вот за плохое! Получил ты, например, по контрольной хорошую оценку, как тут не сказать «Слава богу!». А если получил двойку? Тут как-то и язык не поворачивается бога славить. А вот мамушка и за плохое благодарила, потому что