Однако не все было так мрачно. Возле одной из комнат, дверь в которую была открыта, а внутри ярко горел свет, стояли несколько солдат. Судя по доносящимся обрывкам фраз и периодически позвякивавшим бубенцам смеха, они там явно с кем-то флиртовали. Завидев приближавшегося центра, гоплиты подобрались и разошлись в стороны. И тогда Серж увидел, что вход в комнату перекрыт подвешенной на одну петлю доской, а, привалившись к косяку плечом, за ней стоит рыжая статная девица. Сбоку от нее в комнате имелись полки с товарами. А дальше, в глубине, у окна, полуприкрытая ширмой, виднелась полуторная железная кровать, застеленная пестрым покрывалом коричневых тонов. Облачена женщина была в обычный мундир гоплитов, только без доспехов, и пуговицы на ее куртке были расстегнуты почти все. Тут, кстати, непонятно, расстегнуты ли. Судя по тому, что скрывалось под курткой, и что маячило в пройме военизированного декольте, вполне возможно, что пуговицы просто невозможно было застегнуть. Серж, имея определенную жизненную позицию, сразу склонился к этому, второму варианту. Женщина, как и большинство обладательниц роскошных бюстов, поддерживала свой сложенными под ним руками, при приближении Докучеева, позы она не переменила, только с вызовом тряхнула рыжими космами.
– Вот с кем следует тебе познакомиться в первую очередь, – сказал центурион Сержу. – Это наша маркитантка, лихае, а по совместительству также медсестра и санитарка Фаня Данунахер, по прозвищу Невменяемая.
– В смысле? Зачем же ее здесь держат, раз она невменяемая? – удивился Серж.
– Так потому и держат, что невменяемая! Служит на совесть и без залетов.
– Но зачем? Невменяемая, в смысле – сумасшедшая?
– Узнаешь, – с улыбкой и намеком на нечто особенное пообещал Иван Станиславович.
– Салют, Фаня! – приветствовал он маркитантку. – Идущие мимо приветствуют тебя! Как торговля?
– Да ну на хер, о чем ты говоришь, центр? – томно и как бы нехотя, потягиваясь, как кошка, ответствовала девица. – До получки еще десять дней, какая, в натуре, торговля? Все в долг в основном, под запись.
– Ну, так ведь все вернется, правда?
– Надеюсь. Если двухсотых не будет.
– Работаем над этим, чтобы не было. Да ты ведь и сама причастна. Но не будем сейчас о грустном. Вот, принимай новенького на довольствие.
– Кто такой? – спросила лихае и медленно, нарочито безразлично, начиная с носков берцев, подняла взгляд на Сержа и посмотрела прямо ему в глаза. Серж вида, конечно, не подал, но от ее взгляда его просто бросило в жар. Немного. Потому что, если не принимать во внимание, что глаза зеленые, а кудри рыжие, девица была в точности похожа на Моргану, соседку его по дому в Сосновом бору, с которой он, и суток еще не прошло, как, общался довольно тесно.
Докучеев оглянулся на него.
– Кстати, да. Как тебя представлять личному составу? Тут у нас все сами себе имена выбирают, или ники, как теперь говорят. Часто довольно необычные.
– Серж.