– Дать тебе хорошего пинка? – огрызнулся Радик.
Еще какое-то время они обменивались неумными остротами и ели, запивая пряные блюда негазированной водой. Максим поднялся, не дожидаясь десерта, сославшись на дела.
Он и в самом деле решил ненадолго заехать в офис, чтоб подписать повестку общего собрания и закрыть договор с подрядчиком. Прощаясь с приятелями, понял, что они приготовились уже вдвоем обсудить его персону, как только что обсуждали Котова. Но не это было причиной кислой послеобеденной отрыжки на душе. «Два медведя в одной берлоге». Странно, что именно Радику удалось сформулировать мысль, смутно беспокоившую Максима последние месяцы, когда в судебном процессе отца наметился благоприятный перелом.
Максим часто думал о тех качествах, которые помогали отцу хладнокровно принять испытание, сломившее бы многих. Во время нечастых тюремных свиданий он пытался уловить в голосе, во взгляде, в резком очерке похудевших скул признаки неизбежной слабости – жалобу, тоску, упрек судьбе. Но отец держался стоически, описывал свой быт и отношения с сокамерниками в юмористическом ключе, посмеиваясь над собой, и за этим смехом стояло не юродство отчаяния, но трезвость и воля к жизни. Эрнест Карпцов, который виделся с ним на правах адвоката почти каждую неделю, рассказывал, что тот много читает, в том числе литературу по экономике и финансовому анализу, качает мускулы и даже начал осваивать йогу. В свои дальнейшие планы отец Максима не посвящал, но можно было предположить, что по выходе на свободу тот захочет получить возвраты по счетам от бывших партнеров, семьи Сирожей, хорошо нагревших руки на разорении чужого бизнеса.
Оставались невыясненные вопросы и в деле с тройным убийством, организацию которого отцу пытались вменить в начале расследования. За отсутствием прямых улик следствие не смогло доказать его причастность к загадочной казни криминального авторитета Лени Свояка и его подручных. Но Максим почему-то был уверен, что по выходе на свободу тот захочет сам разобраться в подробностях этого дела, до сих пор не раскрытого. Так или иначе, Максим не мог избавиться от тревожных ощущений, думая о том, какие перемены принесет в его налаженную жизнь возвращение отца.
Голос Лары пробивался сквозь какой-то технический шум и от этого звучал сипло и грубовато.
– Я в аэропорту, еду в город! У меня две встречи, потом в гостиницу, часов в десять – у тебя.
– Заехать? – предложил он.
– Не надо, дорогой. Просто будь дома.
Их связь с Ларисой началась больше года назад, как-то стремительно, без романтических прелюдий. Помогая Максиму разбираться в налаженных отцом финансовых схемах, посвящая в тайны оффшорной каббалистики, Лара с самого начала дала понять, что интересуется им не только как деловым партнером. Максим без раздумий взялся завершить начатую отцом операцию по перемещению активов фонда в «незасвеченные» банки и отчитался за каждый доллар. По закрытии этой многоступенчатой