– А вы что все лезете?
– Я никуда не лезу. Я всего-навсего просто хотел вам помочь. Помочь дойти до магазина. Или вы, может, тогда просто пойдете босиком? Или как? Как вы поковыляете на вашем одном каблуке на две туфли? Давайте, опирайтесь рукой на мое плечо и пошли уже в магазин, – Никита снова положил руку девушки себе на плечо, а своей рукой приобнял ее за талию, и на этот раз она уже не стала привередничать. – Ну вот, вот так лучше, опирайтесь смело на меня, считайте меня просто своим костылем.
– Костылем?
– Ну да, костылем. К стати, раз уж мы с вами так близко сошлись, неплохо было бы познакомиться, Никита, – сделал он головой элегантный поклон, постаравшись поклониться как можно более аристократически. – Костыль Никита, – улыбнулся он и скосил взгляд на белокурое марево ароматных волос незнакомки.
– Хромоножка Света, – бросила она доверчивый взгляд из-под белокурого марева своих волос…
И взгляды их встретились. Ее глаза, оказывается, были голубыми, светло-светло голубыми, глубоко-глубоко голубыми – в водовороте их глубины… Как он раньше не замечал? Смотрел мимо глаз? Да разве можно смотреть мимо таких глаз? Ее какая-то застенчиво-невинная, доверчивая, углубленная беззащитными ямочками на щеках, улыбка властно увлекала все глубже и глубже… Аромат ее заурядных духов, оказывается, был тем самым райским ароматом первой женщины, против соблазна которого не смог устоять первый мужчина… Вот так вот, молча переглядываясь и все больше проникаясь друг другом, они дошли в обнимку до магазина, молча выбрали самые лучшие из бывших там женских туфелек, за которые Никита расплатился и которые обула девушка, а ее же пострадавшие туфли Никита молча положил в купленный им пакет и отдал его незнакомке. Они молча, переглядываясь, вышли из магазина, причем, как это ни удивительно, взявшись за руки, дошли до знаменательного места их столкновения и знакомства возле газетного киоска…
– Может подвезти? Я на машине, – нарушил наконец молчание Никита.
– Да нет, не стоит. Мне тут недалеко. Да и… – взмахнула она в сторону автомобильного затора на перекрестке рукой, в которой она держала пакет с туфельками, поскольку другая ее рука была все еще в руке ее провожатого.
– Ну да, – кивнул головой Никита.
– Ну пока, – девушка, повернувшись лицом к Никите, медленно делая назад шаг за шагом, потихоньку высвободила из его руки свою руку, которая, повиснув в воздухе, как бы делала прощальный жест, в то время, как сама девушка, все еще лицом к Никите, сделав еще несколько шагов назад,