Небо пасмурное выглядело ещё сумрачно. Веял тонкий, свободный ветерок. Ника Айвенго, миновав больше трёхсот метров, перебежала узкую дорогу. И лихо укрылась в густой осиновой чаще. Она, прислушавшись, вышла на перепутье. И плотно прижалась к каменистым буграм. Глаза округлила. И прямо недоумевала. Мысли томили. «А вот и мой шанс… На ловца и зверь бежит… Я его узнала сразу… Вот же хренов лысый коротышка… Как его там… Лысый псих… Хренов дикарь… Он насилует простолюдинку… А остальные смотрят… Боже мой… Кто она такая? Кажется, она путана… Как он входит в неё… Вот же урод вонючий… Лысый псих… У него на ногах мои добротные сапоги… Их здесь пятеро… И дорога ведёт на уклон… Есть лошади… Как раз то что нужно… Мне надо атаковать быстро… Затем вытащить меч из ножен… Если получиться овладею клинком и кинжалом… И сразу применю… Но надо быстро выскочить… И бежать около двадцати метров… Они не сразу схватится… Я успею… И применю заодно свою рогатину… Одним ублюдком сразу станет меньше… Вот же Лысый псих… Он даже трахается как псих… Сейчас ты вернёшь мне мои сапоги… Я уже решилась на безумную атаку… Я смогу…», – подумала она. Ника выдохнула. Глаза ледяные округлила. Пульс участился. Она разгорячилась. И тело уже не трясло от холода. Но всё же она слега дрожала. И бегло осмотрелась.
Повеял тонкий ветерок. На перепутье узкой дороги стоит телега, запряжённая лошадью. Колёса деревянные чуть качаются. Дикарь Лысый псих резвился не на шутку. Он, тяжело дыша, овладел молодой женщиной – путаной Лизи Дон. Она упитанная и порочная. Лицо округлое, щекастое. Глаза узкие, тёмные. Волосы сальные, тёмные. Грудь большая, белая богато открыта. И та качалась игриво. Соски розовые, острые. Ноги икристые широко развела в стороны. И чуть те согнула в коленях. Дышала неровно. И смотрела прямо на дикаря. А тот придерживал руками её за икристый пояс. И двигал ретиво бёдрами. И плотно прижимался к подолу милашки. И бегло посматривал ещё на свой возбуждённый, багровый «жезл». Лизи Дон вздрогнула. Она завалилась на руки. И чуть прогнула спину. Но продолжала смотреть на порочное лицо дикаря. А тот всё двигался, как угорелый. Штаны спущены. Сапоги все в глине.
– Да… Ещё крошка… Я тебя охотно поимею… Да…, – произнёс он.
– АААААА… ААА… Да… Давай ещё… ААААА, – стонала путана.
– Иди ко мне сладкая… Какая ты горячая… У меня большой верно…, – добавил он.
– АААААААА… ААА…
– Да… Я тебя хорошо сейчас трахну… АААААА…
– ААААААААА…
Повел