Стены цеха тряслись и гудели. Сотни рабочих восторженно кричали «Ура!» и одобрительно махали выступающему. Смена на заводе по производству гермодверей заканчивалась весьма нетипично. После внезапного перевода директора в какой-то НИИ, из соседнего блока прислали нового крепкого хозяйственника. Мужики говорят, что раньше он занимал канцелярскую должность в наркоме пищевой промышленности и вообще ничем не выделялся. Видимо, руководство решило спихнуть серую мышь, подальше от себя, дабы освободить место для более инициативных. Хотя, кто знает, что там у них происходит. Коммунистическая партия Гигахруща КПГХ никогда не отличалась гласностью своих деяний. Из-за чего, даже ее существование ставится под сомнение, некоторыми маргинальными слоями. На самом деле, никто никогда не видел ни одного члена центрального комитета. Для рядового жителя есть только главблоки, народные комитеты и многочисленные мелкие общественные организации, которые транслируют партийную волю и круглосуточно следят за ее исполнением. Мелкие функционеры и царьки всех мастей удобно расположились за герметичными шлюзами верхних этажей, изредка выползая из теплых нор, с очередной порцией пламенных речей и кричалок.
– Для исполнения этого плана, нам нужен новый тип трудящегося! Активный, находчивый и бесконечно преданный идеалам коммунизма! Такой, как Александр Сергеевич Тимофеев! – директор поднял на сцену невысокого жгучего брюнета в потрескавшихся очках – Благодаря его рационализаторскому предложению, мы смогли сократить расходы сырья на пятнадцать процентов, в то же время увеличив прочность изделий на треть! Товарищ Тимофеев не только талантливый инженер, но и примерный семьянин! По этому случаю, мы награждаем вас, Александр Сергеевич, похвальным листом и талоном, дающим право на внеочередное приобретение одного непродовольственного товара, в течении цикла.
Распитая, накануне с Митроихиным, сивуха просилась наружу, от чего Тимофееву было откровенно до лампочки на сей официоз. Тем не менее, он взял себя в руки и не поднимая взгляда принял крепкое рукопожатие своего начальника. Аплодисменты качающейся волной побежали от края толпы, до сцены и тысячей игл пронзили вески инженера, и он спешно покинул сцену, дабы не упасть в обморок у всех на глазах. Рабочее время уже давно подошло к концу и можно было отправиться на свой этаж, в родную ячейку.
Блок СГХ 433А являлся хорошим примером самодостаточного микрогосударства. Сто семьдесят пять этажей были полностью укомплектованы. Имелось тридцать производственных уровней: включая три пищевых, и ткацкую мануфактуру. В случаи полной изоляции, можно было бы выживать, за счет собственных ресурсов, многие гигациклы. Правда, если последствия Самосбора будут столь же катастрофическими, как на семьдесят третьем этаже, в прошлую семисменку, все самообеспечение полетит к чертовой матери. Потребовалось несколько смен и целая рота ликвидаторов, чтобы вычистить лифтовую шахту от слизи и крови, а семьдесят третий забетонировали наглухо, со всеми выжившими. Когда-то давно, молодой семье Тимофеевых предлагали взять там ячейку, но чуйка Сашу вовремя отвела от такого подарка. Хотя жена, Зина, еще долго попрекала своего суженного, что вместо просторной двушки, приходится ютиться в какой-то конуре, с маленьким ребенком. Теперь, все претензии забылись.
Тимофеев дернул стальным ключом, и дверь, с глухим скрипом, покорно впустила хозяина квартиры. Дома царило спокойствие. За стенкой тихо шипел кухонный кран, в сопровождении неровной ударной партии жестяных кастрюль и тарелок. Воздух полнился эхом печено-сладковатого запаха, готового ужина. Ароматная палитра моментально проникла в мозг Тимофеева и поманила к источнику шума. Не разуваясь, Саша прошелся по старому ковру, оставив пыльные следы на нейлоновом ворсе. Завернув за ободранный угол, он увидел, порхающую среди кухонной утвари, стройную фигуру в горчичном платье. Зина была так увлечена мытьем грязной посуды. Журчащая вода окончательно заглушала все посторонние шумы, не давая ей и шанса заметить приход мужа. Саша по-хозяйски уселся за кухонный столик и занял позу ожидания, осуждающе скрестив руки на груди.
Гражданка Тимофеева уже домывала последнюю тарелку, как вдруг, чьи-то руки неожиданно схватили ее за талию. От испуга, Зины с грохотом выронила тарелку, пролив на платье содовый раствор.
– Мама! – радостно пропищал детский голос.
– Сына, ты меня напугал – с облегчением сказала Зина – больше так не делай.
– Не буду – сжимая руки, сказал ребенок – а можно я посмотрю мультики?
– Я же