Глава 1
Они изо всех сил бегут по поверхности горы… Бегут-бегут… Еще мгновение… и они уже летят над деревьями, сначала совсем низко, кажется, их можно коснуться ногами, но воздушный поток подхватывает параплан, придает ему ускорение, плотно прижимая к Артуру девушку, сидящую впереди. И от этого тесного контакта сердце молодого мужчины учащенно бьется, буквально выпрыгивает. Вот она, рядом! Так близко, как будто она и есть часть его самого! Приветливый ветерок ласково гладит лицо. Здесь, наверху, воздух особенно плотный, душистый, Артуру кажется, что это его возлюбленная пахнет морским бризом. Он легонько губами касается ее волос, и от переполняющего чувства радости громко кричит:
– Я люблю-ю-ю-ю-у-у!
И… просыпается от звука собственного голоса с недоуменным выражением на лице. Кто она – эта женщина, которая разжигает в нем огонь страсти, так, что, пробудившись от сна, наваждение не заканчивается?! Что даже усилием воли невозможно выровнять дыхание… Он закрыл глаза и опять ощутил ее так близко… Необъяснимое беспокойство, овладевая им снова и снова, неприятно щекотало нервы.
Артур знал, что ему может помочь.
Он, не раздумывая поехал в аэроклуб, получив снаряжение, сел в самолет. Все так обыденно. На эти несколько минут, пока набирали высоту и подлетали к зоне выброски, мыслей в голове не было.
Совершая свои первые прыжки, в ожидании, когда раздастся спасительный щелчок и парашют наполнится воздухом, видя, как стремительно несется на него земля, чтобы превратить его тело в месиво, он испытывал парализующий страх. О, как трудно когда-то ему было отогнать эти навязчивые мысли, которые наполняли его тем леденящим ужасом, от которого лоб покрывался испариной, а тело потряхивало в ознобе. Теперь, делая шаг в небо, он не испытывал ни малейшего страха, действуя почти машинально.
По сигналу инструктора встал, подошел к двери и шагнул в пустоту.
С некоторых пор ему нравились первые мгновения падения, когда исчезают абсолютно все чувства и эмоции, дыхание перехватывает, но и это не вызывает ни страха, ни дискомфорта – как будто и дышать теперь не нужно. Но уже через считанные секунды накатывает волна новых эмоций; это настоящая перезагрузка, когда уже совершенно другой ты, как будто рожденный заново, летишь к земле.
В это время мыслей никаких, слышишь только звенящий, тонкий и протяжный вой «у-у-у-у-у-у». Это даже не звук, а вибрация, которая звенит во всем теле. Будучи в свободном падении, словно входишь в унисон с энергией космоса и реально ощущаешь себя частичкой Вселенной. И вот купол раскрывается, и ты паришь в небе счастливый и свободный, как птица.
Прежде для Артура самое важное было преодолеть страх и шагнуть из самолета, позже – его заряжал особой энергией тот миг, когда исчезали эмоции, а потом он чувствовал невероятный приток энергии. Эта мощная перезагрузка была для него своеобразным допингом. Так продолжалось уже довольно долго и превратилось в зависимость, и он понимал, что по-другому уже не справляется со стрессами, с проблемами. Он снова и снова ехал на аэродром и прыгал.
Затолкав парашют в сумку, Артур не пошел на базу, как требовала инструкция, а просто лег на траву и уставился в небо. В то самое небо, где еще несколько минут назад он ощущал радость полета. Но чем чаще теперь он прыгал, тем все более безразличным становился к этой красоте, которая его так восхищала прежде. Он больше не думал о риске, о том, что парашют может не раскрыться, а запаска не сработает.
К тридцати четырем годам в нем накопилось столько усталости, что не осталось ни горечи, ни сожаления, он принимал происходящее, как неизбежность, и все чаще по утрам его посещала мысль о никчемности жизни. «Вот оно, мое суицидное счастье», – думал он с каким-то рассеянным спокойствием, как будто его обесцененная жизнь больше не принадлежит ему, и он делает все лишь затем, чтобы убить время, и тем самым исподволь убивает себя.
Повалившись навзничь, Артур долго лежал в полном одиночестве, безучастно глядя в небо, провожая взглядом редкие облака неопределенных причудливых форм. Это единственное, что ему еще хоть как-то нравилось – после прыжка смотреть в небо, ощущая себя частью Вселенной и одновременно упиваясь своим одиночеством. Мысли особо не беспокоили, они были словно не его, или не совсем его, он наблюдал их со стороны. Чтобы дать ослабнуть остаткам напряжения в теле, Артур закрыл глаза, ощущая легкие прикосновения ветерка. Ему удалось расслабиться, но ненадолго. Во внутреннем кармане назойливо, натужно гудел телефон. Звук был выключен, и он жужжал и неприятно вибрировал на ребрах Артура, не давая ему покоя. Пора возвращаться к реальности.
С Марьяной они договорились встретиться в семь вечера. Времени еще достаточно. Зачем она так часто звонит? Она не дает ему передышки, у него совсем не бывает времени для себя, времени, чтобы дать ослабнуть напряжению. Ему так хочется отдохнуть ото всех, отдохнуть, наконец, от своих мыслей. Апатия преследовала его с детства. Ему было лет пять, тянулся серый, дождливый день, а он какой-то слишком высокий для своего возраста, слишком