Они вдвоём переложили уже перевязанного свежими бинтами раненого на носилки и понесли к подводе. Для Костика это было слишком. Ноги еле передвигались, носилки раскачивались в разные стороны. Руки забивались. Костик несколько раз просил солдата остановиться передохнуть.
Когда добрались до леса и установили носилки на подводу, солдат крикнул какого-то Касыма и получил ответ. Получается, что Касым был старшим и солдат известил о том, что они на подводе повезли раненого в деревню, в медсанбат.
Деревня оказалась не так далеко, как могло показаться сначала. Всё-таки скорости телеги и машины совершенно разные. Костик немного отдохнул на подводе. Но чувствовал, что завтра мышцы будут болеть по всему телу. Медсанбат располагался за крайней избой. Натянутые палатки, медсёстры в белых халатах, раненые с перебинтованными конечностями. На Костика и так повлияло слишком много всего, а тут хирург после операции вышел покурить. Весь в крови. Костик ощутил новый приступ тошноты, спрыгнул с подводы и в кусты. Над ним никто не смеялся, как он думал. Один из раненых принёс ему стакан холодной воды.
– Спасибо, – прошептал Костик.
– Никак не можешь привыкнуть к смерти и крови? – участливо произнёс боец. Не мудрено. Сколько тебе?
– Чего сколько? – не понял Костик, вворачивая стакан.
– Годков сколько?
Костик хотел было сказать, но осёкся. Он действительно не помнил, сколько ему лет! Память дала сбой.
– Я после школы сразу, – пробормотал он.
– Понятно. Со школьной скамьи. Но ничего, – потрепал плечо Костика не раненой рукой боец. – Бывай!
Костик проводил взглядом доброжелательного раненого и пошёл в сторону, в которую уехала подвода.
– Что там у тебя всё выходит? С утра не жрамши, – солдат пытливо посмотрел на Костика. – Или ты уже где-то успел перекусить?
Костик машинально помотал головой.
В это время к ним подошли несколько человек в фуражках. Один из них без знаков различия остановился напротив Костика и заиграл желваками.
– Фамилия! – резко выкрикнул он.
Костик смотрел в жёлтое землистое лицо человека и не мог произнести ни слова. Он не помнил своего имени и фамилии.
– Красноармеец Александров, – ответил за него солдат.
– А я тебя не спрашиваю! Я его спрашиваю! Охренели совсем! Развели махновщину! Отвечать! С тобой говорит член военного совета!
Растерянный Костик бегал взглядом по непроницаемым лицам, стоящих рядом, и не мог произнести и слова.
– Какой член? – выдавил он из себя, хотя сказать хотел совершенно другое.
– Подразделение?! Кто командир?! Да я тебя в штрафники закатаю! Суров! Этого арестовать!
– Мы из похоронной команды, – сказал солдат, вытянувшись в струнку.
– А это дело не меняет!
– Товарищ член Военного совета, – заговорил один из свиты. – В похоронной команде те, кто списан с передовой. И людей там очень сильно не хватает. Думаю, нецелесообразно…
– А