Топот копыт Володя услышал издалека и сразу спрятался в ближайших кустах. Сработал инстинкт не высовываться в любом сомнительном случае. Мастеру было прекрасно известно, что никаких лошадей на полигоне быть не может. Кто же тогда неторопливо рысит по близкой дороге? Лесник с подругой? Какие-нибудь туристы?
Мысли мелькнули на краю сознания. Да и прятался пока Володя согласно правилам игры, а не из-за каких-то реальных опасений. Однако появление незаявленных лошадей невольно напрягало. Серьезное мероприятие – не карнавал, и любые сюрпризы здесь крайне нежелательны.
Позиция была случайной, видимость из нее плохая, но все-таки всадников мастер разглядел. Рыцарь с копьем, амазонка и кочевник. И что означает сие весьма странное трио? Наверно, надо было выйти и спросить, кто такие и откуда? По своему статусу Володя имел полное право вмешиваться практически во все, только некое предчувствие заставило пропустить наездников мимо.
Предчувствиям Володя привык доверять еще со времен службы в морской пехоте. Точнее, с тех давних советских времен, когда их БДК был отправлен в Эфиопию. Родная советская страна была большой и при определенном желании имела границы с любым государством.
Всадники проехали, и лишь тогда мастер осторожно продолжил путь. По дороге он машинально думал: откуда взялись новые ряженые? Вариантов ответа хватало, наверное, действительно, было бы проще спросить у них самих, только почему в тот момент повеяло ощутимой тревогой?
К башне колдуна ноги направили Володю сами. Раз все равно на краю локации, почему не проверить, ушел боевой маг на помощь Порт Луену или его еще уговаривают?
Уговаривать было некого. Как некому было уйти.
Неладное Володя заметил сразу. Потому к башне подходить вплотную не стал. Он вновь воспользовался ближайшим укрытием и уже оттуда, насколько возможно, попытался разглядеть лежащие тела. Одно на вышке, одно на дороге, еще одно – тоже на дороге, но значительно дальше, так что толком не разобрать. Зато ближнее на просеке позволяло увидеть торчащую в спине стрелу.
На языке возникло несколько матерных слов, произнесенных, однако, про себя. Для шутки все было сложно, а правду отказывалось принять сознание. Оставалось проверить и убедиться в случившемся.
Двигался Володя так, словно вновь находился на той далекой, необъявленной и очень странной, но самой настоящей войне. От укрытия к укрытию, перебежками, а где и по-пластунски, так, чтобы не заметили с любой из сторон.
Сомнения отпали у первого же трупа. Посыльный лежал в пыли, и стрела, словно надгробный памятник, все еще торчала у него из спины. Маг на вышке тоже был сражен стрелами с дальней дистанции, зато третьего явно пробили копьем на полном скаку. Копья рядом, правда, не было, но что стрелы оставлены в телах, а не вытащены и не прихвачены с собой, наводило на нехорошие мысли. Любой убийца старательно прячет орудие преступления. Кстати, любой стрелок подбирает стрелы хотя бы для дальнейшего использования. Или дело в каких-то цивильных разборках,