И вот в двери появилась… нет, не собакорожая тварь в дурацком котелке. На пороге стояла Листок – девочка из школы Артура, та самая, что накануне помогла ему спастись от жгруна, но при этом здорово пострадала сама.
– Артур?
– Листок! Входи, входи!
Она вошла и прикрыла за собой дверь. Одета она была вовсе не в больничную пижаму, а совершенно обыкновенно: джинсы, ботинки и футболка с символикой неведомой Артуру музыкальной группы. Вот только правая рука от запястья до локтя была замотана белым бинтом.
– Как рука?
– Болит, – ответила Листок. – Правда, не сильно. Доктор так и не понял, чем меня порезало. Ну и я ему, конечно, сказала, будто не видела, что у того типа было в руках.
– Да уж, представляю его физиономию, если бы ты ему правду сказала, – проговорил Артур, вспоминая постоянно менявшего форму жгруна и его длинные бритвенно-острые щупальца.
– А какую правду-то? – спросила Листок. Она села на стул у кровати и внимательно посмотрела на Артура. – В смысле, я только знаю, что на прошлой неделе ты впутался во что-то очень странное, с этими собаколицыми, а на этой неделе все пошло еще круче. Сначала ты возник прямо у меня в гостиной с той девчонкой… ну, которая с крыльями и в старинных шмотках. Вы с ней дернули по лестнице наверх – и снова исчезли. А вчера ты влетел на всех парах ко мне во двор, а за тобой гналось чудище, которое меня чуть на фарш не искромсало. Хорошо еще, что его папина серебряная медаль вроде прикончила. После чего тебе снова пришлось бежать. И вот мне говорят, что ты валяешься в соседней палате со сломанной ногой. Слушай, что вообще происходит?
Артур открыл было рот, но тут же передумал. Каким облегчением было бы рассказать Листок обо всем! Тем более что она может видеть Жителей Дома – в отличие от прочих людей. Наверное, это оттого, что ее прабабушка обладала, если верить Листок, даром ясновидения.
С другой стороны, если все рассказать Листок – то ее жизнь вполне может оказаться в опасности.
– Валяй, Артур, не темни! Мне нужно знать, – настаивала девочка. – Ну сам подумай, а если еще какой-нибудь жгрун припрется по мою душу, что тогда? Или еще что-то случится? Одни собаколицые чего стоят! От жгруна я папиными медалями еще как-нибудь отмахаюсь, а от этих как отбиваться?
– Это податели, – медленно проговорил Артур. И показал Листок бумажный пакетик. – Собаколицые называются подателями. Они соли боятся.
– Неплохо звучит, – сказала Листок. – Податели. Откуда они берутся-то? И чего им от нас надо?
– Они прислужники… – взялся объяснять Артур. Начало было положено, и он говорил все быстрей и быстрей. Как все-таки здорово, что можно было кому-то объяснить происходившее! – Существа, созданные из Пустоты. Те, которых ты видела, были слуги Мистера Понедельника. Он состоит… состоял одним из Доверенных Лиц…
– Э-э,