Взаимные наши симпатии обнаружились следующим образом.
Спустя день после моего приезда домой – теплым, тихим вечером я наведался в сельский наш Дом культуры. Прекрасное, двухэтажное это здание, с возвышающейся над вторым этажом дополнительной кирпичной конструкцией, предназначенной для демонстрации в том числе настоящих цирковых представлений, было построено к знаменательной исторической дате – 100-летию со дня рождения вождя мирового пролетариата В. И. Ленина, и я (с товарищами) являлся мало возрастным свидетелем стройки, бессчетное количество раз облазивший каждый ее уголок – во время отсутствия строителей, разумеется. На одной из стен надстроенной конструкции, поверх серой штукатурки, красной краской был изображен и сам вождь, точнее, только его голова, занимавшая почти всю площадь стены. Лицо Ильича, отчетливо видимое издалека, было необыкновенно приветливым. Подобное ощущение возникало – благодаря известной всему миру, обезоруживающей – «ленинской» улыбке и ласковому, доброму прищуру глаз.
Пришел я в Дом культуры затем, чтобы увидеть (возможно) кого-либо из «старых» своих друзей и посмотреть на огромном, широком полотне мультики. Это было обычной практикой, когда время от времени, вместо художественной картины (предпочтение неизменно отдавалось так называемым кассовым фильмам – приключенческим, комедийным, любовным, среди которых особо почетное место занимали вышибающие из глаз слезы у женщин – индийские ленты)…, киномеханик привозил из районного центра мультфильмы. В этот раз вниманию зрителей предлагалось: три первых выпуска «Ну, погоди!», «Жил был пес» и «Как казаки невест выручали».
Ирина тоже заглянула сюда.
Случайностью это оказалось, или нет (скорее всего, первое, потому что до сего времени мы не были с ней знакомы…), но из всех свободных в зале мест, которых было немало – гораздо больше, чем занятых (взрослое население мультфильмы не очень жаловало, а подрастающее их уже отсмотрело на дневном сеансе, впрочем, некоторых малолетних зрителей можно было заметить и сейчас…), Ирина выбрала место рядом со мной. Для чего ей потребовалось пройти к задним рядам, где я, по привычке, уходящей корнями в детские мои годы, расположился.
С этого все и началось…
Односложно поздоровавшись со мной (я также одним словом ответил на ее приветствие…), – Ирина опустилась в мягкое, кумачового цвета, кресло. Устраиваясь поудобней, в предвкушении предстоящего захватывающего зрелища, Ирина положила на деревянные подлокотники руки.
В какой-то момент она – прикоснулась голым своим локтем (девушка была в светло-голубых джинсах и золотистого цвета рубашке, или блузке, с коротким рукавом…) к моей руке – тоже голой.
От неожиданного этого прикосновения – по всему моему телу как будто прошел легкий электрический разряд… Который, должно быть, от меня передался обратно Ирине, потому что она, как мне показалось, вздрогнула