– Можно попробовать. Пошли, прогуляемся, посидим где-нибудь, – предложил Тир.
– На руинах? Извини, Тир, но на них я уже достаточно насмотрелась.
– Зачем сразу на руинах? В трех кварталах к востоку, все целехонько. Только нужно через посты пройти. Но для тебя, это не проблема, ты ведь офицер. Ну, так что?
– Даже не знаю…
– Аминов, расслабься, – к ним подошел Атикс и хлопнул Тира по плечу. – Она теперь только с офицерами общается, ты ей неровня.
– Лоурен, шел бы ты отсюда, – Олин перевела на него взгляд.
– Вот, о том я и говорю, – Атикс ухмыльнулся. – Она теперь вправе решать, кому и что знать. Почему ты ему не сказала? Он имел право знать.
– Очухается немного, тогда и узнает, – лейтенант без труда поняла, о ком идет речь.
– Не очухается. Слишком много времени прошло, мы его не дотянули.
– Тогда, ему тем более ни к чему было говорить, – Олин безотрывно смотрела старшине в глаза, отчего тому становилось не по себе. – Он умер с надеждой, что его близкие могли спастись. По-твоему, лучше, если б перед смертью он узнал, что все зверски убиты?
– Но это правда, от нее никуда не деться!
– Почему же ты сам ему не сказал?
Атикс ничего не ответил, резко развернулся и вышел на улицу.
– Вижу, все не так уж сильно изменилось, – подметил Тир.
– Некоторые вещи не меняются, – Олин вздохнула. – В том числе, и мои отношения с капитаном.
– Значит, ты не пойдешь.
– Я этого не сказала. Просто, сутки у вас короткие, и я лимит терпения командира уже исчерпала. Но, с другой стороны, уже начались другие. Жди на улице, я Тилу с Аири найду, а то обидятся.
– Есть, лейтенант! – Тир встал, и с улыбкой отдав честь, вышел.
На улице, он отыскал Атикса и подошел к нему. Старшина стоял глядя на погрузившиеся в темноту здания, но как будто не видел их. В руке он сжимал кулон на тоненькой цепочке. В зеленых глазах не читалось привычное всем высокомерие – в них застыла печаль.
– А у тебя все по-старому, – Тир остановился напротив Атикса.
– А что, по-твоему, могло измениться? – печаль мгновенно пропала из взгляда. – Моя жизнь стабильна.
– Лоурен, ну передо мной не выделывайся. Я-то знаю правду.
– А я и не выделываюсь, так оно и есть. Но если совсем честно, я рад тебя видеть.
– И тебе до сих пор не надоело, что все считают тебя отъявленной сволочью? Может, пора сдернуть маску?
– Зачем? От этого ничего не изменится. Думаешь, Олин бросит своего капитана и повиснет у меня на шее?
– Знаешь, Атикс, стоило хотя бы попытаться.
– Ты не раз пытался и что с того? Тебе ясно дали понять, что больше чем друзьями, вам ни быть.
– В нашей жизни – это уже немало. К тому же, я не терзаюсь чувством