Здесь Арамил запнулся, осознав наконец, кто попал к ним в руки. В присутствии этой маленькой девчонки только избранным разрешалось сидеть. Лишь некоторые имели право с ней заговорить. Многим не разрешалось на нее даже смотреть. Осквернительница Святилища оказалась вдруг неприкосновенной.
Кажется, остальные наставники тоже поняли это. Еримил хотел что-то сказать, но лишь шлепал губами, как выброшенная на берег рыба. Аргус же от злости покраснел еще больше.
– Знаешь ли ты, – угрожающим тоном начал он, нависая над ребенком, – какое наказание тебя ожидает?
«Вот оно, плебейское происхождение» – философски подумал Арамил. Усиленные сознанием собственной власти и безнаказанности, старые обиды Аргуса вылились в ненависть ко всем лицам благородной крови.
Девочка храбро встретила полный злости взгляд краснолицего жреца.
– Прошу слова, – сказала она.
– Что? – поперхнулся наставник Аргус.
В светлых глаз ребенка мелькнула отчаянная решимость:
– Я нахожусь в своем праве.
– Что?.. – Аргус всхрапнул, как загнанный конь.
Девочка молчала, ожидая ответа. Арамил куснул губу, чтобы не расхохотаться. «Ей ведь не больше десяти лет!» – прикинул он. Восхитительное самообладание!
– Что ж, говори, – выдавил наконец Еримил, мудро сочетая в голосе строгость и благосклонность.
– Наставники Храмовой школы! – тонким, выдающим волнение голосом начала наследница Валлардов. – Мои помыслы чисты перед вами. Я не собиралась входить в Святилище…
– Что же тебя заставило? – с издевкой спросил Аргус, вновь нависая над девочкой.
– Это был бледный человек, – с неожиданной твердостью ответила та. – Тот, кого видела во снах.
В зале воцарилась тишина. Наставники недоверчиво переглянулись. Наконец Арамил осторожно опустился на скамейку рядом с ребенком.
– Позволь осмотреть твои руки, – попросил он.
Ее ладони были красными, словно от ожогов. И как она терпит?.. Но обожженная на вид кожа оказалась ледяной наощупь. Вглядевшись, Арамил заметил на кончиках пальцев багровые порезы, складывающиеся в таинственный узор.
– Это не царапины… Это метки. Взгляните! – позвал он остальных.
Аргуса покосился на отметины и отвернулся. Наставник Еримил, напротив долго рассматривал узоры; лицо его вытянулось и, кажется, постарело еще сильнее.
– Ее мать ведь из народа вандов, не так ли? – спросил он у Арамила.
Тот кивнул и добавил с улыбкой:
– Кажется, стихийная магия вернулась в мир.
От этой улыбки Сайарадил вздрогнула, как от пощечины. Ей было страшно, когда на нее кричали,