Рассеянные по Вселенной. Эйльем Лард

Этот памятный день он запомнил надолго. Ночью его едва не сбросило с кровати. Дом сотрясло так, что с полок посыпались кристаллы и посуда. Он, ничего не понимая, выбежал во двор. Население посёлка тоже уже не спало. Вся земля под ногами содрогалась, словно оживая. Повсюду раздавались частые сильные хлопки, а высоко в небе одна за другой зажигались фиолетовые вспышки. Каррел не сразу сообразил, что это из Пустоты выходили планетарные катера, ведь эти вспышки должны быть у самой земли. А потом прямо над крышами посёлками с низким утробным воем пронёсся наклонённый крест планетарного катера с дымящейся обшивкой и рухнул в лес за посёлком, ломая стволы высоких деревьев. Каррел одним из первых прибежал к месту падения летательного аппарата. Небольшой, весь почерневший от прохода через атмосферу, катер уткнулся сильно погнутой одной из четырёх дуг в мягкий мох небольшого болотца. Сломанная лиственная крона белоствольной наксиеры укрыла собой фотоэлементный слой крыши катера, оторванный штырь верхней антенны с многогранным кристаллическим навершием валялся в десяти метрах от катера. С места слома ствола наксиеры одна за другой, словно девичьи слёзы, устремлялись вниз мутные капли сока, которые грозно шипели, попадая на всё ещё раскалённую обшивку катера. Дверь люка наклонно стоящего катера находилась на высоте трёх метров и Каррел, недолго думая, снял с себя рубашку из плотной ткани и обмотал её вокруг правой руки. Затем, ловко забравшись на нижний сук сломанной наксиеры, перепрыгнул с него на бортик катера и, что было силы, рванул ручку двери на себя. Дверь люка даже не шелохнулась, видимо герметизирующая прослойка обуглилась и намертво заклинила дверь катера.

      – Сколько же у них осталось кислорода? – мрачно подумал юноша, обстукивая кулаками дверь и вытаскивая из щели фрагменты обугленной резины. Неожиданно его стук привёл к тому, что внутри катера упало что-то тяжёлое и ручка двери начала медленно поворачиваться изнутри. Он ещё раз дёрнул на себя дверь и из катера прямо ему на руки выпала женщина со спутанными чёрными волосами, вся в многочисленных ссадинах и кровоподтёках. Из одежды на ней была лишь короткая полупрозрачная ночная рубашка, словно эта женщина вбежала в свой катер прямо из постели. Женщина судорожно и глубоко вдохнула воздух и обмякла на руках у Каррела, потеряв сознание. К тому времени уже прибежали другие поселяне. Они споро соорудили из полотна прочной ткани импровизированные носилки и бережно уложили на них ещё двух мужчин, извлечённых из катера. Женщину же Каррел понёс в посёлок на руках. Женщина была красивой. Полные бёдра, выделяющаяся талия, большая грудь, пухлые чувственные губы, утончённые черты лица. Женщина была, несомненно, гартианкой, но Каррел так и не мог понять, к какому же Клану она принадлежит, уж очень необычным было сложение её тела. И оно надо признаться честно очень взволновало молодого Каррела. У него до этого момента жизни, конечно же, были женщины, но все местные гартианки, бывшие переселенки из Клана Ваэнди, были чрезмерно субтильными, а их холодные руки, медлительная текучесть движений и чересчур внимательные большие глаза