И вот он узнал перевод “Heartbreaker”: “Эй, ребята, слышали новость? Энни возвращается в город! Спорим, недолго придётся ждать, чтобы наши парни начали выкладывать деньги. Она изменилась, но её личико – то же, что и прежде…” Вот зачем понимать этот мизер, эту глупую пошлятину, это убожество?.. Богам как-то не пристало опускаться в такие низины… Нет, лучше уж он, Кока, останется в своём первобытном лесу, среди гигантских папоротников и улиток размером со склона, чем будет слушать и понимать этот примитивный трёп!
Но в целом рок-музыка открывала путь на Запад, где тепло, хорошо, обильно, спокойно, интересно, где цвета, звуки и краски, рок и ролл, – а вокруг была угрюмая, нищая, лицемерная серость гнилого застоя, покрытого тиной лжи.
Страсть к тяжёлому року осталась навсегда, заставляя руки и ноги двигаться в такт музыке, где бы она ни играла, причём все четыре конечности дёргались отдельно, как учил его не чихающий комар, а сам учитель Вока (ставший ударником в оркестре тбилисского телевидения)…
Уже засыпая, Кока слышал, как во дворике беседуют психи. Голландский он знал не очень, но всё-таки понимал.
Лудо:
– Совокупный вес всех людей на Земле – это триста миллионов тонн. Домашний скот весит совокупно в два раза больше – семьсот миллионов тонн. А весь животный мир – всего сто миллионов.
Ёп:
– Птиц считал?
Лудо:
– Нет. Они же в воздухе – как их посчитать? И зачем? Они землю не давят.
Ёп:
– Куда вообще делся пенис у птиц? Почему у них отнят главный символ?
Лудо:
– Как бы не так! У аргентинской утки пенис больше в полтора раза, чем сама утка, да ещё закручен штопором!
Ёп:
– Подумаешь! У горных ракушек пенис в сорок раз больше самой ракушки и отрастает каждый раз перед спариванием!
Лудо:
– У коал вообще раздвоенный пенис, у самок почему-то – два влагалища и две матки, хотя рожают они одного детёныша!
Ёп:
– А черепаха трионикс мочится через нос! У неё нос и пенис – в одном флаконе! Видно, Богу было лень возиться!
Лудо:
– А птицы размножаются путём клоакального поцелуя, трутся друг о друга клоаками – и готово! Совсем как люди! А почему? Никто ничего не знает и никогда не узнает. Мы – микробная пыль, что может пыль понимать?
Ёп:
– Эволюция