Но нет, я зачем-то встрял во всё, влез везде, поучаствовал, повлиял. Вместо того, чтобы прямо идти своим курсом, отдался хаотическому потоку суеты, и вырвался из него только заполночь.
Иные думают, что если есть у тебя твоё дело, твоя цель, твоё предназначение – то тебе легко, и ты шагаешь по прямой лёгким шагом, ничего вокруг не замечая. И лишь немногие – действительно отягощённые делом и целью – возразят. Никому не легко. Суета подступает со всех сторон. Мир сопротивляется. Великая твёрдость нужна, чтобы проломиться сквозь суету. Оттого люди, имеющие свою цель и своё дело, так часто умирают в раннем возрасте, не сделав и четверти того, для чего были рождены.
С первых часов работа пошла легко. У меня была готова малая фигура, рабочая модель, высотой в сто тридцать сантиметров. Я взял кронциркуль, остро отточенный гвоздь, и перенёс все метки с малой фигуры на заготовку большой, в пропорции один к одному и трём десятым. Все расчёты делал на бумажке в столбик, как давно привык.
К утру полностью разметил заготовку: лежащий на столе брус был густо исчерчен продольными и вертикальными линиями.
Взял долото, молоток и стал снимать слои.
Дерево – очень твёрдое, но и долота мои были сделаны из лучшего металла и заточены идеально.
Обычно я работал электрическим долотом, но первые слои снимал всегда вручную.
Так прошло десять или двенадцать часов. Времени я не ощущал, и оно меня не интересовало. Часов наручных я не носил, в доме часов не держал. Хронометр был в телефоне – но я никогда не обращал на него внимания.
Остановился, только когда интуитивно понял, что пора сделать перерыв.
Плечи, спина, руки сильно отвердели и тряслись, в ушах стоял грохот.
Пока я сделал только самую грубую, черновую работу.
Взял веник и совок, собрал из-под стола стружку.
Включил дополнительную лампу, и придвинул её ближе к заготовке, и сам наклонился, и долго смотрел, как завиваются волокна на дереве; работа идёт легче, когда ты двигаешься вдоль волокон, снимая их так, как они возникли.
Две тысячи лет назад люди делали то же самое: вырубали себе идолов из дубовых колод, из инструментов у них были только топоры и ножи, и то и другое из мягкого чёрного железа; металл быстро тупился, его надо было непрерывно затачивать; само слово “истукан” полностью