Полдень. Поверить не могу. Телефон зазвонил, как раз когда я сидела и пристально на него смотрела: будто силой мысли заставила его ожить. И на сей раз это был Марк.
– Как ты? – устало спросил он.
– Нормально, – ответила я, стараясь быть отстраненной.
– Давай я к тебе заеду, мы где-нибудь пообедаем и поговорим?
– Э-э, я обедаю с подругами. – Эта фраза у меня получилась, как и надо, очень отстраненной.
– Да боже мой!
– Что? Что?
– Бриджит, ты хоть представляешь, что за ночка у меня была? Этот парень пытался удушить свою мать у меня на кухне, здесь была полиция, скорая помощь, в него стреляли транквилизатором, я ездил в больницу, дом был полон рыдающих филиппинцев! Мне очень, правда, очень жаль, что тебе пришлось испытать такое потрясение, но мне-то пришлось не легче, хотя вряд ли я в чем-то виноват!
– Почему ты раньше не звонил?
– Потому что, как только у меня выдавалась свободная минута, чтобы позвонить, твой номер всегда был занят – что по обычному телефону, что по мобильному!
Хм. Отстраниться мне не вполне удалось. Он ведь и правда настрадался. Договорилась с ним поужинать, а днем он решил поспать. Всей душой надеюсь, что в одиночестве.
Воскресенье, 2 февраля
58 кг (отлично: превращаюсь в мальчика-азиата), сигареты: 3 (оч. хор.), калории: 2100 (оч. скромно), романы: снова 1 шт. (ура!), кол-во книг, открыто раскритикованных вновь обретенным мужчиной сердца: 37 (вполнеразумный набор – в наши-то дни!).
22.00. Дома. Все снова наладилось. В начале ужина мы чувствовали себя не очень уверенно, но потом стало получше, потому что я решила во всем ему поверить – особенно учитывая, что он предложил мне сегодня прийти к нему и своими глазами увидеть домработницу.
Однако позже, когда мы ели шоколадный мусс, он произнес:
– Бридж, вчера, еще до всех событий, у меня возникло чувство, будто между нами что-то не так.
В желудке у меня похолодело. Как интересно, я ведь и сама думала, что между нами что-то не так. Но ведь одно дело, когда ты одна, про себя думаешь, будто с отношениями не все ладно, и совсем другое, если и твоя вторая половина начинает так считать, – то же ощущение, как когда твою маму критикует другой человек. К тому же начинаешь думать, что тебя сейчас бросят, а это помимо боли, чувства утраты и разбитого сердца означает еще и немалое унижение.
– Бридж? Ты что, впала в кому?
– Нет-нет. Почему ты решил, будто что-то не так? – прошептала я.
– Каждый раз, когда я пытался к тебе прикоснуться, ты сжималась, точно я старый развратник противного вида.
Неимоверное