После того, когда Маше разрешили учиться в шестом классе, произошли ещё и другие, не менее важные события. И, вероятно, Машкина история вкупе с другими, тоже сыграла немаловажную роль в дальнейшей жизни нашего интерната.
В последних числах сентября в школу-интернат неожиданно нагрянула инспекторская проверка, да не районная, – а из области! В отдельный кабинет по очереди начали вызывать старших ребят. За плотными дверями с ними проводились долгие беседы по душам… В школе сразу как-то все притихли, почти не шумели не озорничали. И вот по интернату поползли слухи, что снимают директора с завучем, и вообще всех учителей – поголовно! А на Бурова вроде даже завели уголовное дело – за его «антивоспитательные методы», а проще говоря, – за избиения воспитанников. Вот и отлились коту мышкины слёзки!
Жаль, что Машин любимый друг, Толик-певец, с которым она едва только успела подружиться, когда только приехала в интернат, и даже привязаться к нему, как к родственной душе, не дождался этого дня – в самом начале лета директор отправил его в спецколонию. Почти все слухи подтвердились. Директора сняли. Но только не удалось точно узнать, что стало с физруком. Вроде бы его судили…
А в конце первой четверти у нас появился новый директор со своим коллективом учителей. Машино личное дело долго изучалось. Оно вызвало удивление, недоумение и долгие споры. Не каждый раз встретишь в школе такую ситуацию с такой ученицей. Но, в итоге, единодушно согласились с решением прежнего директора: оставить всё, как есть – до конца четверти. Но Маша потом удивила всех – и учителей, и одноклассников. Но, наверное, больше всех – себя. Она практически на четыре и пять закончила первую четверть. И считалась бы в своём классе одной из хорошистов. Если бы… Если бы не две тройки – по математике и немецкому в табеле. Но это ведь были тройки, а не двойки!
Девочка одержала победу и над трудными предметами и, главное, над собой. Все убедились, что у неё есть характер – и ещё какой! А эти драгоценные тройки были по значимости весомее всех в мире пятёрок! Её оставили в шестом классе уже на законных основаниях. Учебный год она закончила всего только с одной тройкой – по ненавистной математике. По немецкому сначала всё было спорно. Она получила тройки в двух первых четвертях. Зато две четвёрки – в третьей и последней – решили судьбу годовой оценки. И, понятно же всем, – конечно, она перешла в седьмой класс, как и все нормальные одноклассники.
Фуражка
Машке нравилось носить всё мальчишечье. В такой одежде она безотчётно чувствовала себя всегда более защищённой и уверенной (впоследствии