– Вряд ли получится, – сказала я. – Дело в том, что мысленно я не могу вернуться туда, откуда все пошло кувырком. К сожалению, я пыталась достаточно часто, но безуспешно. А вернуться именно на то место невозможно – за эти годы его застроили, и оно совершенно изменилось.
– Но что-то должно было остаться? – не сдавалась старушка. – Сквер, тропинка, хотя бы одно дерево…
– Не уверена. Возможно. Хотя, откровенно говоря, мне бы не хотелось туда возвращаться. Я не была на том, как вы говорите, месте сто лет. И нет такого желания.
– Вот видите! – почему-то обрадовалась старушка. – Значит, оно вас до сих пор тревожит! Следовательно, каким-то центром мозга вы еще до сих пор там. И это очень хорошо. У вас есть шанс.
Разговор начал меня утомлять.
Особенно после этого ее рецепта. А еще я боялась, что она начнет меня расспрашивать. А с меня было довольно того, что я сказала Олежке. Старушка как будто почувствовала момент отчуждения и первой тяжело поднялась со скамейки. Я помогла ей. Голуби вспорхнули и серой волной откатились от наших теней, выросших над ними. Я еще раз оценила тактичность этой пожилой женщины. Она снова внимательно и серьезно посмотрела мне в глаза и повторила:
– У вас есть шанс. На все.
– Хорошо… – неопределенно сказала я.
– Хорошо ли, плохо ли – не знаю. Со временем сами узнаете. Если захотите. Спасибо за приятное общение и… за яблоко.
Она уже отошла на два шага, собираясь уйти.
– Извините, – остановила ее я. – Мы не познакомились… Я нечасто бываю в этом сквере, но, если вдруг еще раз буду здесь, было бы приятно снова поговорить с вами…
Старушка повернулась.
– Меня зовут Аделина Пауловна…
Она кивнула головой и ушла.
Я даже не успела назвать себя. Только подумала: «Интересно, как звали ее отца – Пауль, Паоло или просто Павел?..»
…Она осталась сидеть на скамейке.
Печаль вливалась в нее сквозь тонкую иголку, всегда торчавшую в вене на руке чуть ниже локтевого сгиба. Конечно, иголка, найденная ею для изображения такого состояния, метафора.
Она знала, что нужно терпеливо принять «дозу», переварить ее, а потом все пройдет. Отойдет. Рассосется. Попустит.
Знала, как с этим бороться: просто надо задать себе вопрос: «А, собственно, что плохого происходит?»
И ответить: «Ничего». Начинается лето, отпуск. Ей предложили новую интересную работу. Она неплохо выглядит. У нее есть друзья. Крыша над головой. Этот перечень позитива можно продолжать.
Но… Но почему эта «доза» в небесной капельнице никогда не исчерпывается?
И приходится гневить Бога – искать добра от добра и все время чувствовать себя неприкаянной.
Интересно, путешествует ли ее новая знакомая в свое прошлое так же, как предложила ей? Ника закрыла глаза.
Куда бы