Так, например, убийство – это умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105 УК РФ), тягчайшее преступление. Но ведь умышленное причинение смерти другому человеку это и подвиг, убийство врага на войне. Это же и профессиональная деятельность палача в странах, где, к сожалению, сохраняется смертная казнь. И это – легальное умышленное причинение смерти другому человеку, если совершено в состоянии необходимой обороны.
Студенты однажды заставили меня задуматься, назвав изнасилование деянием, которое всегда преступно. Мне пришлось вспомнить наличие сообщества, где это деяние входило в обряд инициации (когда девушек, достигших определенного возраста, пускают бежать, а через пару минут за ними устремляются молодые люди…). А jus prima noctis в феодальном обществе? И до сих пор в ряде стран изнасилование жены не считается преступлением.
Хищение (изъятие чужого имущества без согласия собственника) есть преступление. Но ведь существуют конфискация имущества (изъятие без согласия собственника) государством. Возможно изъятие имущества (денег) без согласия собственника по решению суда.
Осознание того, что многие привычные общественные явления есть ни что иное как конструкции, более или менее искусственные, «построенные» обществом, сложилось в социальных науках во второй половине ХХ столетия[24].
Сказанное не означает, что социальное конструирование преступности совершенно произвольно. Государство «конструирует» свои элементы на основе некоторых онтологических, бытийных реалий. Так, реальностью является то, что некоторые виды человеческой жизнедеятельности причиняют определенный вред, наносят ущерб, а потому негативно воспринимаются и оцениваются другими людьми, обществом. Но реально и другое: некоторые виды криминализированных (признаваемых преступными в силу уголовного закона) деяний не причиняют вреда другим, или причиняют вред незначительный, а потому криминализированы без достаточных онтологических оснований. Это, в частности, так называемые «преступления без жертв», к числу которых автор этого термина Э. Шур относит потребление наркотиков, добровольный гомосексуализм, занятие проституцией, производство врачом аборта[25]. В этих случаях жертвами являются сами субъекты соответствующих деяний.
О том, что законодатель грешит расширительным толкованием вреда, заслуживающего криминализации, свидетельствует тот факт, что, согласно букве уголовного закона многих современных государств, включая Россию, около 100 % взрослого населения – уголовные преступники (включая автора этих