– Конечно. – Лицо у Полежаевой вытянулось, и она стала просто худой, сорокалетней прокуренной теткой.
Взглянув на руку, актриса выкинула окурок. Потом подобрала и сунула его в стеклянную банку, стоящую на подоконнике.
– Простите, – выдавила из себя Дайнека.
Полежаева прикрыла окно.
– Не за что.
Когда Дайнека вернулась домой, ей стало еще скучнее, и она снова прильнула к окну. Спустя полчаса поняла, что за годы проживания в этом доме многое пропустила. Она совсем ничего не знала про соседей в крыле напротив, хотя замкнутый двор-колодец располагал к наблюдениям. Подумав об этом, она сообразила: возможности у всех равные, за ней тоже могли подсматривать. На четвертом этаже противоположного крыла дома за балконными прутьями Дайнека разглядела старуху, сидящую в инвалидной коляске. Та была укутана в пуховик, а поверх него замотана шалью. Видела ли ее старуха? Наверное, видела. Что еще ей делать, кроме как смотреть на окна соседей?
Балконная дверь открылась, вышла легко одетая девушка, развернула кресло-каталку и втолкнула в помещение.
Дайнека задернула шторы. В дверь позвонили, она поспешила в прихожую. На пороге стоял тот же парень, что приходил за передником.
– Простите…
– Заходи, – Дайнека отступила в глубь прихожей.
Парень вошел.
– Найдется у вас турка?
– Чаю хочешь? – с ходу предложила она.
– Мне нужна турка. – Он показал наверх. – Там сцену с кофе снимают…
– Идем, – Дайнека двинулась в кухню. Поколебавшись, парень пошел за ней. – Тебя как зовут? – спросила она.
– Сергей.
– Меня – Дайнека.
– Будем знакомы.
– Вот, – она протянула ему турку. – Сгодится?
– Вполне. Можно ее взять?
– Бери.
У двери он обернулся.
– А как насчет чая… Можно прийти?
– Приходи.
– Минуть через пять.
– Давай, а я пока заварю.
Когда он вернулся, они сели за круглый стол, на котором стояли чайник и тарелка с печеньем.
– Как ты здесь оказался? – спросила Дайнека, поставив перед ним кружку с горячим чаем.
– В смысле?
– Я – про кино.
– Обычная работа. Деньги платят, и ладно.
– Ну, не скажи, – улыбнулась она. – Кино – это круто.
– Первую неделю, от силы – месяц. Потом привыкаешь. Варенье у тебя есть?
– Забыла! – Дайнека достала из холодильника и поставила банку с вареньем на стол. – Слушай, а кого играет Полежаева?
– Любовницу пианиста. – Сергей положил в кружку варенья и облизнул пальцы. – У нее сегодня последний съемочный день на этой площадке. Скорей бы уж смылась – всем надоела.
– Характер плохой?
– Это мягко сказано… Истерит при каждом удобном случае. Костюмеров задергала. Гримерша от нее каждый день плачет. Была б моя воля, я бы ее ссаными тряпками выгнал… – Сергей поднял глаза: – Прости… Короче – поганой метлой. Незаменимая! Да