– Когда уже это все кончится. На нашем отделении трое за неделю умерло, все пожилые. Молодежь как то легко отделывается. Люди мрут, как мухи, лекарств нет, средств защиты нет, за надбавки, что Путин обещал, постоянные бои с главврачом. Он говорит, что:"Вы же лечили пациента от пневмонии, значит, доплат не положено".
– Как не положено, – включился в разговор только что вошедший Баранов, – по четыреста пятнадцатому постановлению правительства они обязаны выделить…
– Всё сказал? – презрительно смерив взглядом, перебила его Людка, – ещё четыреста пятнадцать постановлений выпустят, а как работали за гроши, так и будем продолжать. Единственный плюс от этой пандемии, что я почти дома не бываю. Отдыхаю от семьи. Мой сидит на самоизоляции и доволен, дочь на удаленке, тоже рада. Для нее ничего не изменилось, как сидела целый день в сети, так и сейчас сидит, еще и в школу не нужно каждый день таскаться.
– Говорят немцы уже взялись за разработку вакцины, – разгоняя выпущенный Людкой дым, сказал Виктор.
– А что им, у них денег куры не клюют, – опять встрял в разговор Баранов, – да и вообще, у них фармацевтические компании мощные. Берлин-хеми одна чего стоит.
Людка скривила физиономию, услышав реплику Баранова, и снова зло наехала на доктора:
– Небось, одну эту компанию и знаешь, потому, что рекламу каждый день слышишь.
– Почему только эту, вот еще крупная фирма, как её, – он сморщил лоб, пытаясь что-то вспомнить, – Дермофарм.
– Ты не путай короновирус с дерматитом, – записав что-то в очередную историю болезни, вставил Виктор.
– Вспомнил, Файзер, Файзер.
– Это другое дело, только это не немцы, а америкосы.
Заметив меня, Людмила кивнула, сделала затяжку и сказала:
– Твоя скоро выйдет из комы, уж поверь моему опыту. Я утром заметила, как у неё мочки уха стали подергиваться. Уж не знаю, как это объяснить, но это верный признак.
– А я вам сейчас объясню всё без всякой мистики, с научной точки зрения. Просто тройничный нерв проходит рядом со слуховым. Ставим капельницу, возбуждаем тройничный, и на слуховой импульс иррадиирует.
– Ну-ну, – ехидно замечает Людка, – а дальше он еще огибает матку. Потому, наверное, и говорят, что бабы ушами любят.
Давно уже на отделении ходит эта байка. Когда еще только окончив интернатуру Баранов вышел на первое самостоятельное дежурство, в приемный покой привезли женщину-синячку, которую сожитель отмутузил ногами. Когда её привезли в приемное, она всё за пах держалась. Баранов стал осматривать, увидел окровавленную промежность и тампон, торчащий из вагины, и поставил диагноз: «выпадение матки».
Теперь вот ему эту матку Людмила и припомнила.
– А можно мне на неё посмотреть, Людмила, – я слегка замялся, вспоминая её отчество.
– Ты же у нас в «красной зоне» работаешь, так что можно. Только не