царапающий голубой желудок. Солнце было дряблое, так что не горело напыщенно, но просило всех успокоиться. По людям текло, не вынимая их души вовсе, долголетие этого неба. Которое только сегодня было "этим". Какая-то конкретика перебивала меня и тормозила, как лежачий полицейский. Эта шкатулка поползновений облаков меня нарушала, мне хотелось видеть чистоту, которой в природе почти нет, но она есть у солнца, у капли дождя. Которую, в свою очередь, отвергала Оксана Алексеевна. Когда взгромоздилась на меня своим свирепым доказательством. Я провалился в сон, как неожиданный случай – так внезапно, повис в нем, как капля на ландыше. Парик сна не овладел лбом, так что мне снилось как я проживаю эпизод из жизни снова, но только тогда он мне казался новым и случившимся поверхностно задев меня – я истязался в этом сновидении. Что-то негативное с тростью и замашкой тривиального проходимца, который что-то из себя возомнил. И проходился этот проходимец со мной – я был как будто на поводке. В свое оправдание хочу сказать, что если бы сон выдался праздничным – меня бы это не остановило. Я бы все равно скулил и жаждил большего. Кстати, следует сказать у меня шизотипическое расстройство личности. Но это не мешает моей материи, которую я создаю с каждым днем. Это скорее является причиной моего помешательства на писательстве. Я вам так скажу, что это не точное указание и обвинение расстройства, как двигателя моего расставания быстрого со всем подряд, это кроме того моя натура, которая прилично выглядит для меня. Кто-то, возможно, заплачет над тем, что я пишу. Но мое упрямство тратить время только исключительно плодотворно – есть загнивание среди множества предположений, которые меня удерживают, но и которые одновременно дают источник. Шмыгнуть от барабанного боя сложнее, чем замереть – мы ведь чаще всего не показываем свой страх, думая, что это слабость, но самом деле, это только и только чувствительность, которая плодотворна, она необходимо нужна. Потому что глупая вилка выбора не играет ни на каком инструменте при страхе, так как он всемогущ, но при этом он является, сгибаясь под ужасом ненастоящего поведения, я начинаю выветриваться как газированная вода. Сколько сил тратится на то, чтобы испытывать страх, но иногда он чертовски воодушевляет. Итак, вкрадчивый сон прокрался. Ха, если бы. Он пришел с топотом, потому я его принял. Как можно было ему отказать?
