В небольшом помещении разместились несколько деревянных неокрашенных столов и табуреток. Закрывая вход на кухню и в подсобные помещения, был установлен длинный и широкий прилавок то же из досок. Занавесок на окнах и скатертей на столах не было.
За прилавком стояла продавщица, принимающая оплату и разливающая «на глаз» по стаканам водку, а по кружкам пенистое бочковое пиво. Закуски, выставленные на прилавке, посетители забирали сами. Ложки, вилки и ножи отсутствовали. Ассортимент был не велик: куски чёрного хлеба с лежащими на них кильками, по две-три на каждом; солёные огурцы; варёные куриные яйца; вобла и солёные баранки к пиву.
В углу зала, справа от входной двери, находился умывальник, из крана которого тонкой струйкой текла вода, на умывальнике лежал кусок хозяйственного мыла, а рядом висело полотенце не первой свежести. Здесь посетители могли помыть руки и освободившиеся гранёные стаканы и пивные кружки.
При отсутствии очередного посетителя, в обязанности продавщицы водило отпугивание мух от закусок. Для борьбы с мухами так же использовались липкие ленты, которые были развешены по всему потолку. Иногда налипшие на них мухи вырывались из плена и падали на пол и столы, зачастую попадая в стаканы и кружки, что совсем не смущало посетителей, давно к этому привыкших.
В рюмочную разрешалось входить в рабочей одежде и в грязной обуви, поэтому в течении дня помещение не прибиралось.
Почти весь день внутри стоял смог от табачного дыма.
Обстановку дополнял непрекращающийся гул от громких бесед пьяных посетителей. Сквозь него зачастую прорывалась «матерщина».
Продавщица, заметив, какие важные гости появились в рюмочной, кликнула заведующего. Заведующий сразу же предложил перейти к нему в конторку, где спокойнее и чище.
Не успели посетители переброситься несколькими словами, как заведующий поставил перед ними поднос, на котором на двух тарелках красовалось по бутерброду, по солёному огурцу, по два яйца и по нескольку баранок. У каждой тарелки лежал вяленый лещ и стоял стакан.
Продавщица выставила к ним на стол глиняные горшочки с солью и горчицей, в которую была воткнута маленькая деревянная лопатка, и две кружки пива.
– Это из погреба, холодненькая, – уточнил она, достав из кармана халата и поставив на стол нераспечатанную бутылку водки, – Кушайте. Приятного аппетита.
– Как тебе Пётр Михайлович наш деревенский пункт питания. Понимаю до столичных ресторанов далеко. Ты, я знаю, зиму в столице работаешь, в артели, наверняка бывал в столичных ресторанах. Бывал?
– Бывал раз несколько. В Москве всякое можно встретить, такое заведение тоже, у железнодорожных станций. Не любитель я ресторанов, мне здесь как-то привычней. Чувствую себя, как дома.
– Ну, и ладушки. Давай по первой.
После нескольких рюмок разговор за столом оживился. Говорили о будущем урожае, о семье, о создаваемых