Я не решался войти. Не мог, и всё тут!
– Ну, не стоять же вам на лестнице? Проходите, я угощу вас чаем. Кондитерская в двух шагах, и Помпо сейчас вернётся, – Элиса поправила сползающую с плеч шаль. Я обратил внимание на её изящные руки и на то, как она откинула на спину мешающую прядь волос. Элиса была совершенно спокойной и домашней. Как моя мама.
Я знал привычки хозяйки квартиры номер тридцать восемь. Сейчас, наверное, жуёт очередное пирожное за столиком у высокого окна с надписью «самые мягкие, самые тёплые булочки». И ещё парочку прихватит с собой. И багет. Длинный и поджаристый. И ещё четыре рогалика с черносливом. Ладно, подожду здесь, чтобы не маячить перед домом и не вызывать вопросов у родителей.
Элиса провела меня на кухню, где всё было готово к завтраку: на крахмальной скатерти стоял фарфоровый сервиз с розовыми цветами, салфетки для рук были кружевными, ложечки – позолоченными, а в хрустальной вазочке лежал сахар в форме сердечек. Пустой оставалась только двухъярусная пирожница на коротеньких ножках.
– Присаживайтесь. Вас ведь Максом зовут? Мне говорила о вас Помпо. Так же вот, за чаем. Чай, знаете ли, вообще прекрасный напиток для рассказов: он настраивает на нужный лад и делает течение мысли свободным.
– Я понял, – мне вовсе не хотелось рассуждать о чае. И чем дальше мы беседовали с мадам Вон, тем меньше мне хотелось с ней беседовать. Мне казалось, что доверять этой особе не стоит.
Что мне в ней не нравилось? Не знаю. Вся она такая замечательная, как кружевная салфетка на пустой пирожнице – красивая, с цветочками, но что окажется в ней через полчаса – неизвестно. А кружевные салфетки я тоже не люблю: мне нравятся те, что покупает моя мама, клетчатые. В Элисе Вон мне нравились только её синие глаза и то, как она поправляет бирюзовую шаль. Но прямо сейчас она нахмурилась, и её взгляд остановился – она к чему-то прислушивалась.
– Я сейчас, – вдруг сказала гостья мадам Помпо.
Она ушла куда-то вглубь квартиры, и я тут же услышал, как в замке входной двери поворачивается ключ. Щелчок, и дверь плавно отворилась. Она поплыла внутрь, а потом резко дёрнулась и здорово грохнула о стену в коридоре. В квартиру грузно ввалилась её хозяйка. Отдышавшись, она сняла с себя пальто и шапочку с помпоном, что-то весело ей сообщила и, чмокнув, повесила на крючок. Я продолжал сидеть на кухне и надеялся, что Элиса сейчас же придёт встречать хозяйку дома, чтобы избавить меня от объяснений. Но её по-прежнему не было.
Вместе с сырным багетом в фирменном пакете «Миюславы», кремово-персиковыми булочками и пирожными «а-ля Пунш» в прозрачных коробочках, мадам Помпо ввалилась в свою маленькую кухню.
– Ох, да у меня гости! Это замечательно! – её толстые щёки расплылись в улыбке, полностью изменив лицо. – Ну, здравствуйте, юноша! Вы же Макс?! Как это мило! Вы живёте на втором этаже! Вот это чудесно! Я всё вспомнила.
Ничего