– Надо найти нормальную одежду, чтобы я смог зайти в магазин и там на тестовых компьютерах все проверил. Можем этим завтра заняться. Сегодня уже слишком поздно. Надо ложиться спать.
– Можно еще всего лишь один вопрос? – с просящей улыбкой попросила Нина.
Антону не хотелось отвечать, но он все-таки утвердительно кивнул.
– Как нам заработать деньги? У нас нет документов, да что там. У нас совершенно ничего нет.
Антон долго сидел молча, а потом смог найти подходящий ответ.
– Вы можете пойти завтра со мной на стройку. Может, мы что-то сможем придумать. На стройке всегда нужны свободные руки. Платят там каждый день, и как только заработаете, сколько вам нужно, сразу сможете двигаться дальше. Конечно, всегда есть вариант просто идти вперед: несмотря на все опасности Земли, тут много хороших людей, но думаю, что нам лучше какое-то время держаться вместе. Попробуем узнать про собрание, а дальше вы сами решите, какую дорогу выбрать.
Антон достал для Тоби и Нины два одеяла. Они легли на несколько матрасов, на которых были десятки разноцветных заплаток, и моментально уснули.
Слухи
На работе Элизабет раскладывает свои бумаги в нужном порядке и начинает рассматривать заявления о покупке билетов в Надземелье. Каждый день через ее стол проходит более двадцати толстенных папок. Именно она решает, кого отправить в Надземелье, а кого – оставить на Земле. Ее сотрудники ищут экономические нарушения: если вы хотя бы раз не получали билет в Надземелье, то следующий шанс выпадет только через пять лет. Если в течение этого времени служба безопасности не обнаружит нарушений, то вы сможете получить доступ, а если они все-таки были, то вновь отсрочка на пять лет. А если в третий раз не получится пройти, то доступ закроют окончательно.
Элизабет тщательно рассматривала каждое дело. Часть руководства критиковало ее за крайнюю медлительность, а вторая была, наоборот, довольна. Они знали, что никто кроме Элизабет не сможет выполнить работу так качественно.
Действия Элизабет были отточены до полного автоматизма. В шкафах, стоящих по всей комнате, были дела всех, кого она не пропустила за последнее несколько лет. На столе лежали только ручка и печать. В случае если человек получал одобрение, она ставила все необходимые подписи на бумагах, которые каждый день раскладывала в нужном порядке на крае своего стола, а затем аккуратно все заверяла печатью. В случае выявления нарушений личное дело отправлялось на одну из полок и стояло там либо до отправки в архив, что случалось раз в десять лет, либо до следующей встречи с обновленным делом. В кабинете не было стульев и дивана. Если кто-то приходил к Элизабет, то всегда чувствовал себя незащищенным. Долго в ее кабинете никто не задерживался.
Чтобы нарушить тишину, Элизабет иногда разговаривала с личными делами, шутила сама себе или цитировала выписку с улыбкой на лице.
– Ну как так можно, –