К Гретхен
(экспромт после первого представления оперетки «Le petit Faust»[4])
И ты осмеяна, и твой черед настал!
Но, Боже правый! Гретхен, ты ли это?
Ты – чистое создание поэта,
Ты – красоты бессмертный идеал!
О, если б твой творец явился между нами
Из заточенья своего,
Какими б жгучими слезами
Сверкнул орлиный взор его!
О, как бы он страдал, томился поминутно,
Узнав дитя своей мечты,
Свои любимые черты
В чертах француженки распутной!
Но твой творец давно в земле сырой,
Не вспомнила о нем смеющаяся зала,
И каждой шутке площадной
Бессмысленно толпа рукоплескала…
Наш век таков. Ему и дела нет,
Что тысячи людей рыдали над тобою,
Что некогда твоею красотою
Был целый край утешен и согрет, —
Ему бы только в храм внести слова порока,
Бесценный мрамор грязью забросать,
Да пошлости наклеивать печать
На всё, что чисто и высоко!
Лето или осень 1869
Подражание древним
В грезах сладострастных видел я тебя;
Грез таких не знал я никогда, любя.
Мне во сне казалось: к морю я пришел —
Полдень был так зноен, воздух так тяжел!
На скале горячей, в ярком свете дня
Ты одна стояла и звала меня,
Но, тебя увидя, я не чуял ног
И, прикован взором, двинуться не мог.
Волосы, сверкая блеском золотым,
Падали кудрями по плечам твоим;
Голова горела, солнцем облита,
Поцелуя ждали сжатые уста;
Тайные желанья, силясь ускользнуть,
Тяжко колебали поднятую грудь;
Белые одежды, легки, как туман,
Слабо закрывали твой цветущий стан,
Так что я под ними каждый страсти пыл,
Каждый жизни трепет трепетно ловил…
И я ждал, смятенный: миг еще, и вот
Эта ткань, сорвавшись, в волны упадет…
Но волненьем страшным был я пробужден.
Медленно и грустно уходил мой сон.
К ложу приникая, я не мог вздохнуть,
Тщетные желанья колебали грудь,
Слезы, вырываясь с ропотом глухим,
Падали ручьями по щекам моим,
И, всю ночь рыдая, я молил богов:
Не тебя хотел я, а таких же снов!..
1861
Among them but not of them[5]
(из Байрона)
С душою, для любви открытою широко,
Пришел доверчиво ты к ним?
Зачем же в их толпе стоишь ты одиноко
И думой горькою томим?
Привета теплого душа твоя искала,
Но нет его в сухих сердцах:
Пред золотым тельцом они, жрецы Ваала,
Лежат простертые во прах…
Не сетуй, не ропщи – хоть часто сердцу больно,
Будь горд и тверд в лихой борьбе —
И верь, что недалек тот день, когда невольно
Они поклонятся тебе!
1864