Марк не уловил горькой иронии в его словах.
– Мне почему-то казалось, что она вернется обратно. Она так красиво рассказывала о том, как розовое солнце садится по вечерам в золотой океан степи…
– С розовыми закатами покончено, – сказал Георгий Александрович. – Ее муж – известный в мире бизнесмен, миллионер. Литичевская спонсирует уйму зарубежных фондов. «Женщина года»…
– Значит, она может помочь в финансировании ваших исследований?
– Да, она предлагала свои услуги. С одним условием: чтобы ты остался в этих стенах до конца дней.
Пестрый журнал, мягко прошелестев, плавно выскользнул из разжавшихся пальцев, скользнул вниз и остался лежать на темно-буром ковролине, мертвыми крыльями распластав глянцевые страницы.
– И что же Вы? – прерывающимся шепотом спросил Марк.
Георгий Аркадьевич резко выпрямился, толстые линзы воинственно сверкнули.
– За кого ты меня принимаешь?! – выкрикнул он высоким тенором, переходящим в фальцет. – Я – врач, а не какой-нибудь дикарь, чтобы приносить человеческие жертвы! Да спасение целого мира ни черта не стоит, если ради этого требуется загубить чью-то жизнь! Все эти годы мы прекрасно обходились без денег Литичевсколй, переживем и сейчас. Есть и другие возможности…
– Простите… Я не хотел Вас обидеть. Простите, пожалуйста.
– Ладно, – мгновенно остыл Георгий Аркадьевич, – чего там…
– Я просто думал: у нее есть право вести себя так… – Он низко нагнул голову, сцепив пальцы на затылке.
– У нее есть деньги. А в нашей стране, к сожалению, это куда больше, чем право… Ты был невменяем, а она, находясь в полном уме и здравии, вершит самосуд. Разве это нормально? Но хватит. Дело получило огласку. К счастью, муж этой леди – человек с безупречной репутацией, и очень этим дорожит. Он не связан с криминалом и не позволит жене ввязаться в дурно пахнущий конфликт, в ходе которого могут всплыть не самые приятные сведения из семейной биографии. Так что скоро она вернется на Запад, где и жила последние годы. Этот мир достаточно велик, чтобы разместиться вам обоим.
– Я надеюсь… – Еле слышно промолвил человек в кресле.
– Вот. – Вздохнув, врач отпер сейф, достал прозрачный пузырек с голубоватыми шариками и протянул собеседнику. – Если вдруг почувствуешь себя скверно. Не больше двух… Вообще, я не имею права этого делать… Препарат подлежит строжайшему контролю. Как наркотик. Но я тебе доверяю.
– Спасибо…
– И звони мне в любое время.
– Хорошо.
– Дать снотворное на эту ночь?
– Не надо. Спасибо Вам. За все…
Оставшись в кабинете, Георгий Аркадьевич подошел к окну. За железными боками теплиц возвышался желтый забор. Сразу за ним – шоссе, а далее лес, но их невозможно было видеть из-за этой стены, пролегавшей между, – словно железный занавес, граница двух миров…
Брак с Ниной, не удавшийся с самого начала, с течением времени переродился долгоиграющую пытку. Он всегда