Вскоре ребята, стряхнув с себя снег, уже отогревались внутри пустого собора, а со стен им улыбались лепные гипсовые ангелы, совсем не похожие на тех, из церкви Святого Вольфганга.
Гвен, однако, ангелов не одобрила.
– Стиль барокко, – хмыкнула она, разочарованно поджав губы, – и картины такие же. В лучшем случае, семнадцатый век – целое столетие после Парацельса. – Она опасливо оглянулась на охранника и шепнула, придвинувшись к Джеку. – Должно быть, я…
– Что? – Злорадно прищурился мальчик. «Наконец-то она это скажет!»
– Ну… я ошиблась. Наверное.
– Может, и так. – Он шагнул к резному мраморному балкончику, единственному здесь из цельного камня. – А может, и нет.
Девочка нахмурилась, догадавшись о его намерении.
– Видения нам не помогут, Джек! Даже если Парацельс здесь и лечил, здание собора слишком новое.
– Я понимаю. – Он стянул перчатку. – Но ведь мы не самого Парацельса ищем.
Джек положил руку на голубоватый мрамор и нырнул в сумрачную память собора, проваливаясь сквозь шелест сероватых завихрений. В тусклом оконном свете вспыхивали искрами редкие полоски цвета – должно быть, от вкраплений меди.
В ушах зазвучало искажённое эхо взрывов, а в проходе между скамьями замелькали тени фигур в металлических касках. Вторая мировая война? Камень неизменно погружал сознание искателя в самые яркие и трагические эпизоды своей истории. В поезде по дороге сюда Гвен рассказала, что «Орлиное гнездо» нацистов находилось как раз поблизости и стало первоочередной мишенью для бомб антигитлеровской коалиции.
Он чуть напрягся, продвигаясь из прошлого к настоящему. Священники появлялись и исчезали, толпы прихожан то заполняли церковные скамьи, то вновь рассеивались. Перед алтарём год за годом возникали и пропадали призрачные блестящие очертания разукрашенных рождественских елей… а затем среди клубящихся теней вдруг стал появляться смутно знакомый одинокий силуэт, и Джек совсем замедлил ход.
Держа в руке шляпу и опираясь на трость, мужчина долго смотрел в высокое окно. Затем повернулся и кивнул.
«Дедушка Баклз!»
Джек отдёрнул ладонь от мрамора и бросился между рядов к окну.
– Я видел его! Своего деда!
– Как такое возможно?! – удивилась Гвен, догоняя. – Он же был здесь лишь однажды…
– Он нарочно приходил день за днём и стоял по нескольку часов, – объяснил мальчик, – как бы страницу во времени заложил… или хлебные крошки рассыпал, как в сказке, чтобы другой искатель мог заметить.
За оконным стеклом открывался вид на заснеженную гору с торчащими уступами скал. Бронзовая табличка ниже подоконника извещала на нескольких языках:
«ЛЕДЯНАЯ ЧАСОВНЯ.
БОЛЕЕ ТЫСЯЧИ ЛЕТ ПАЛОМНИКИ
ПОСЕЩАЛИ ОБИТЕЛЬ