– Не, я понимаю, что вперёд, но куда конкретно вперёд?
Милан вздохнул. Посмотрел на нож в своей руке. Потом на мужика. Потом снова на нож. Улыбнулся.
– Вот что. Это называется сбор информации. Тут как в сексе: двигаешься, пока тебе не надоест. А как надоест – симулируешь какой-нибудь результат, улыбаешься и уходишь.
– Куда уходишь? – переспросил бывший клерк.
Милан покрепче сжал кинжал. Что-то каким-то слишком человеколюбивым он стал в последнее время! Впереди раздался спасительный удивлённый вопль.
– В душ, – коротко ответил Милан и двинулся на звук.
Отряд стоял посреди широкой поляны, сплошь покрытой плодоносными деревьями. Невысокие, не больше четырёх метров, деревья с жёлто-зелёными овальными плодами.
Милан подошёл к мужчине с нереально круглым лицом, с сомнением вертевшему в руках один из плодов. Лицо его было настолько круглым, что он вполне мог бы играть на сцене Колобка.
– Съедобные? – спросил серб.
– А пёс его знает, – ответил круглолицый.
– Есть только один способ узнать. – Милан поднял с земли большую ровную палку, повертел её в руке и с размаху залупил по ближайшему дереву. С дерева на голову посыпались плоды. Один из них он поймал, потёр о робу, понюхал и… надкусил.
– Ну как? – спросила одна из женщин после паузы.
Милан несколько раз почавкал.
– Яблоко со вкусом ананасовой зубной пасты. Но жрать можно.
Начался повальный жор.
Народ во втором отряде подобрался разговорчивый. Пять женщин, пять мужчин. Последние несколько дней принесли им массу впечатлений, а масса впечатлений так или иначе перерастает либо в болтовню, либо в книгу, либо в запой. Писать и пить возможности не было.
Люди делились своими размышлениями обо всём. О превратностях падения в железном гробу сквозь атмосферу, о преимуществах ушиба предплечья перед вывихом лодыжки. О перспективах пищевого отравления после поедания местных цветов. Но главной темой оставалась тема несправедливости государственной власти. Как всегда, виновных не было. Были несправедливо осуждённые.
– Осенью нашу риелторскую фирму за долги на аукцион выставили. Ну, естественно, нас ЦЭК купил, – рассказывала одна из женщин. – Я всё думала: зачем энергетикам риелторы? Они нас объявили региональным офисом, перестроили, половину сотрудников в шахтёры перевели. Представляешь, люди с высшим образованием, некоторые – с двумя. И – в шахтёры.
– У нас и доктора наук в забой ходят, – прокомментировал кто-то.
– К зиме на одной из шахт обвал был. Много людей засыпало. В том числе и наших. Случай замяли, сказали, это у них обычное дело. А кто выступать пробовал – уволили.
– А ты что?
– А я что, дура, что ли, на рожон лезть? Справедливостью сыт не будешь. А платят в ЦЭКе неплохо. Но потом в январе брат мой погиб. Его на шахте в бригаду взрывателей определили. Сунули динамит в шахту, а тот не взрывается.