Говорящая с призраками. Дитя Ноктурны. Нина Линдт

ее. Ангел рыдала навзрыд. Сначала граф бросился к Лике, оттолкнул Диего, прижал ее к себе, но почти сразу отпустил: он не мог ей помочь силой, они были разными.

      – Все хорошо, все хорошо. – Он вытирал ей слезы.

      Лику трясло.

      – Я не смогла ничего сделать, я не смогла. Они ее забрали.

      – Ничего, ничего.

      Диего с завистью смотрел, как пальцы графа вытирают слезы с фарфорового личика ангела. Синие глаза Лики с надеждой и какой-то необыкновенной верой посмотрели на демона.

      – Вы же спасете?

      – Я все миры переверну, чтобы ее найти. Она позовет меня, я уверен. – В его карих глазах при взгляде на Лику было столько золота, что Диего невольно засмотрелся на демона.

      И тут лицо графа стало серым, и он стал медленно оседать. Лика подхватила его и удержала, чтобы он не упал. Диего тоже присоединился к ангелу. Тут уже не до глупой ревности. Ничто не может быть страшнее уязвимого демона. Это внушает ужас.

      – Господин граф. – Диего в ужасе смотрел на то, как чернота застилает золотистый свет в глазах графа Виттури. Он взвыл страшным, потусторонним голосом и исчез.

      Лика всхлипнула.

      – И что теперь?

      Диего крепко ее обнял.

      – Надо вернуться в агентство, и как можно скорее.

      Когда она начала приходить в себя, первое, что поразило, это то, что земля не дает ей силы. Настя так привыкла к этому потоку, который постоянно тек в нее от земли, что осознание того, что она лежит среди кустов лаванды, а сила не идет, заставило очнуться. И тут же вернулась боль. Она закашляла, вытерла рот: он был в крови. Приподнялась на руках. Солнце было ярким, но она не ощущала жары, не пахла земля, не пахла лаванда вокруг. Она провела рукой по головкам цветков: ничего.

      Настя была одна посреди бесконечного лавандового поля. Вдруг вспомнив, судорожно разжала руку: кулон был на месте, впечатался в ладонь, оставив багровые следы. Она собралась с силами и повесила его на шею. Попытки вызвать демона только усиливали боль во всем теле. Что они с ней сделали? Где она?