– Именно здесь ноет больше всего, mhuirnin?
Она охнула куда-то ему в шею. Его пальцы дразнили и потирали ошеломляюще чувствительное местечко, крохотную горошинку плоти, пробудившуюся от его ласк. Ее лоно, груди, голова налились жаром. Она превратилась в добровольную пленницу его нежности, хотя все ее существо пульсировало от макушки до кончиков пальцев. Один палец погрузился еще глубже, и потаенные мышцы порывисто сжали его, заковав в сладкий капкан. Голова Аманды бессильно откинулась, затуманенные глаза смотрели в его лицо. А вот его глаза… Такого она еще не видела, разве что во сне или в мечтах: ярко-синие, светящиеся поразившей ее чувственностью. Он продолжал теребить набухшую горошинку, вызывая все новые приливы наслаждения, и не отступал, сводя ее с ума, пока она с пронзительным воплем не выгнулась, уносимая вдаль мощными волнами, охваченная буйным огнем страсти. Судороги экстаза сотрясали ее, постепенно затихая, и она пришла в себя, только когда Джек с глухим стоном выпрямился и сел отвернувшись. Лишенная тепла его рук и губ, его прикосновений, она едва не съежилась от странной боли. Все ее тело тянулось к нему. Жаждало его. Она отчего-то сознавала, что, подарив ей наслаждение, он не собирался добиться того же самого для себя, и поэтому нерешительно потянулась к нему и положила руку на обтянутое тонким сукном бедро, словно пыталась передать свое желание доставить ему то же самое удовольствие, которое испытала сама. Все еще не глядя на нее, он отнял ее руку и поднес к губам, повернув ладонью вверх.
– Аманда, – мрачно пробормотал он, – там, где речь идет о тебе, я сам себе не доверяю. И поэтому должен уйти… пока еще способен на это.
И Аманда с изумлением услышала доносившийся будто издалека свой собственный дремотный голос:
– Останься со мной. На всю ночь.
Джек искоса посмотрел на нее, и она заметила два красных пятна на его скулах. Не выпуская ее руки, он гладил большим пальцем ладонь, как бы втирая свой поцелуй, стараясь запечатлеть его навеки.
– Не могу.
– У тебя… у тебя… еще одно… свидание? – смущаясь, спросила она, замирая от ужаса при мысли о том, что он прямо из ее объятий пойдет к другой женщине.
Джек грустно усмехнулся:
– Господи, нет, конечно. Просто… – Он осекся и долго молчал, прежде чем добавить: – Ты скоро поймешь.
Нагнувшись над ней, он осыпал поцелуями ее подбородок, щеки, закрытые глаза.
– Я… я больше не пошлю за тобой, – неловко пробормотала она, когда Джек дотянулся до ближайшей полости и укутал ее.
– Знаю, – бросил он со смешком.
Аманда так и не открыла глаз, прислушиваясь к шороху одежды: очевидно, он принялся одеваться.