Я думал о судьбе и о предназначении каждого человека, месте Бога на Земле. Или может это просто мертвые хотят что-то сказать нам да не знают как, или мы не знаем, как понять…
Странно и, может, в то же время закономерно, что эти рукописи волею судьбы оказались в моих руках, ибо в основе своей, в том, что так или иначе проступает сквозь обилие слов – вопрос о смысле существования и полное отрицание его, смысла, то самое, что мучило меня в то время. Трагическая судьба Тани. То, что на первый взгляд кажется трагедией индивидуума, времени и места, на самом деле является трагедией интеллекта. Депрессия, которой страдает добрая половина человечества, – следствие несоразмерности смысла и возможности его осознания. И только это, если смотреть глубже, а не отсутствие или присутствие неких химических элементов, которых, якобы, недостает или переизбыток в живущем организме, как считают нынешние ученые-парапсихобиологи. Мечты человечества о хорошей жизни, которая, по достижении, оборачивается радужным мыльным пузырем.
Вот еще несколько строк из той книги, помеченных рукой Бориса Павловича.
«В эпоху наивной теологии и догматической метафизики область непознаваемого постоянно смешивалась с областью непознанного. Новейшая теория познания воздвигла несокрушимую грань, которая отделила твердую землю, доступную людям, от безграничного темного океана, лежащего за пределами нашего сознания. Никогда еще пограничная черта науки и Веры не была такой резкой и неумолимой, никогда еще глаза людей не испытывали такого невыносимого контраста света и тени. Теперь, когда догматический покров навеки сорван, последний мистический дух потухает. И вот современные люди стоят беззащитные, лицом к лицу с несказанным мраком, на пограничной черте света и тени, и уже более ничто не ограждает их сердца от страшного холода, веющего из бездны. Никаких преград! Мы свободны и одиноки… С этим ужасом не может сравниться никакой порабощенный мистицизм прошлых веков. Никогда еще люди не чувствовали так сердцем необходимость верить и так не понимали разумом невозможность верить».
«Наше время можно определить двумя противоположными чертами – это время крайнего материализма и вместе с тем самых страстных, идеальных порывов Духа».
«И что такое реальность сама по себе? Нам доставляет удовольствие ее правдивое изображение, которое может нам дать более отчетливое знание о некоторых вещах, но собственно польза для высшего, что есть в нас, заключается в идеале, который исходит из сердца…»