Широкомасштабное коммунистическое движение в Европе в 1920-е годы было таким же порождением кризиса буржуазного общества после окончания Первой мировой, что и сам фашизм.
Сталинизм, по сути, дискредитировал социалистическую идею в глазах трудящихся всего мира.
Путь к тоталитарному господству лежит через многие промежуточные стадии, для которых мы можем найти многочисленные аналогии и прецеденты. Чрезвычайно кровавый террор первоначальной стадии тоталитарного правления действительно имеет своей исключительной целью разгром противников и обеспечение невозможности всякой последующей оппозиции; однако тотальный террор начинается только после того, как первая стадия осталась позади и режиму уже не приходится опасаться никаких шагов оппозиции.
Давно известно и часто утверждалось, что в тоталитарных странах пропаганда и террор представляют две стороны одной медали.
Притязание на неограниченную власть содержится в самой природе тоталитарных режимов. Такая власть прочна только в том случае, если буквально все люди, без единого исключения, надёжно контролируются ею в любом проявлении их жизни.
Тотальное господство не допускает свободной инициативы в любой области жизни, не терпит любой не полностью предсказуемой деятельности.
Если следование законам есть сущность нетиранических правлений, а беззаконие – сущность тирании, то террор есть сущность тоталитарного господства.
И тем не менее он (В.И.Вернадский) видит и положительные результаты государственного и политического строительства в эти годы, понимает, что большевистская власть – как это ни парадоксально – спасла саму российскую государственность, что авторитарная, деспотическая власть стала тем мучительным, но необходимым лечением, которое стянуло распавшиеся в результате революции и братоубийственной войны части страны, чтобы оживить их и привести, пусть насильственным путём, к новому единству и новой оформленности. «Сейчас исторически ясно, несмотря на многие грехи и ненужные – их разлагающие – жестокости, в среднем они вывели Россию на новый путь» (5 августа 1941 года).
Подобно тому как раньше думали, что настоящая жизнь начнётся лишь после крушения самодержавия, так и теперь думают, что настоящая жизнь начнётся лишь после крушения большевизма. Так вся жизнь ставится в исключительно внешнюю перспективу, все ожидания связаны исключительно с внешним политическим переворотом. […] И опять следует напоминать о правде старых «Вех», эта правда остаётся в силе и при большевиках. Она прежде всего заключается в том, что жизнь определяется