Предложение построить легкий самолет поддержали партийный комитет и комсомольская организация. Вскоре проект был направлен в Центральный Совет Осовиахима для принятия решения и выдачи средств для строительства самолета.
{9}
01.02.32
Сергей Киров
Сергей Миронович Киров сидел в своем кремлевском кабинете за большим, покрытым зеленым сукном письменным столом, и задумчиво смотрел на две стопки картонных скоросшивателей с надписью «Дело» – очень высокую и очень низкую. За окном стоял февраль 1932 года.
Напряженность в деревне в результате принятых мер несколько спала.
Теперь, с вопросов экономики можно и нужно было переключаться на вопросы обороны. На Дальнем востоке становилось все тревожнее. В Китае японские войска захватили Шанхай. Японо-Китайская война уверенно шла к развязке, и вместо относительно безопасной границы с Китаем СССР в ближайшее время мог образовать сухопутную границу с японскими милитаристами.
К тому же, Кирову, как и многим другим руководителям молодого советского государства, было очевидно, что в 1932 году Красная Армия уже явно не соответствовала не только потребностям обороны, но и возможностям крепнущей промышленной базы СССР. Ему нужно было наметить генеральный курс развития Красной Армии, а своих знаний в этом вопросе пока было недостаточно.
Чтобы определиться со своей позицией, Киров решил выяснить мнение по данному вопросу сразу нескольких десятков военных специалистов, и уж затем выбрать из получившейся палитры мнений что-то одно. Неделю назад на расширенном заседании Совета Труда и Обороны, куда он пригласил, кроме постоянного члена СТО Наркома по военным и морским делам Ворошилова, всех его заместителей, всех начальников Главных Управлений РККА, Начальника Штаба РККА с его заместителями, а также всех Командующих войсками военных округов и отдельных армий, Киров поставил военным задачу.
– Прошу, – произнес он негромко, – представить мне через неделю предложения об оптимальном составе РККА для надежной обороны завоеваний социализма от внешних врагов, какими бы они ни были.
Почти невероятный срок для такого масштабного дела – неделя – был выбран Кировым не случайно. По заседаниям в Реввоенсовете в 1919 году Киров помнил, что обстановка на фронтах может быстро и значительно меняться. Следовательно, настоящий военный специалист должен мыслить и хорошо, и быстро.
И вот, результат недельных усилий 40 военнослужащих высшего комсостава Красной Армии лежал на столе. В высокой стопке были отклоненные доклады: из 40 докладов тут были 37, которые либо не содержали логически понятных аргументов,