Арсений молчал и недоуменно смотрел на девушку.
– Чего лежишь, садись, одеваться будем! Видок у тебя не для слабонервных, – скомандовала Катя и помогла юноше сесть.
Арсений с трудом сел и подвинулся к теплой печке, натянул на себя свитер, затем теплые носки и принялся надевать штаны. Катерина вышла в холл, сняла куртку и ботинки.
– Арсений, у вас в доме спиртное есть? – крикнула она юноше.
– Зачем тебе? – чуть слышно спросил он.
– Тебя будем лечить, – читая на листе написанное размашистым почерком, сказала она.
– Не знаю, – пробурчал юноша.
– Ничего, я найду, у меня на это нюх, – шаря по буфету, ответила Катя.
Кухонный шкаф был пуст, девушка прошла в комнату Иваныча, но вскоре вернулась ни с чем, потом осмотревшись, быстро поднялась по лестнице, и через минуту спустилась с бутылкой коньяка. Налила в бокал, который ранее вытащила из буфета, темно-янтарную жидкость, отхлебнула несколько глотков и молча подала юноше.
– Я не буду, – тихо прошептал он.
– Еще как будешь, пей, я сказала, – тоном, не терпящим возражений, произнесла девушка и подтолкнула руку юноши ко рту.
Арсений послушно глотнул из стакана, девушка наклоняла стакан с коньяком, помогая ему допить все до дна, напиток лился через край, капая на пол.
– Я сказала – до дна, – приказала Катя, чеканя каждое слово.
Юноша допил коньяк и отвалился к теплой печке, он почти не ел несколько дней, и от выпитого крепкого алкоголя по телу разлилось тепло, расслабляющее, проникающее в каждую клеточку.
– Немного согрелся? – спросила девушка и потрогала его лоб.
Юноша утвердительно покачал головой.
– А теперь расскажи-ка мне, что это значит? – протягивая ему исписанный лист бумаги, решительно спросила Катя.
– Отдай, – протянул руку Арсений, пытаясь забрать листок.
– Нет, ты вначале объясни, что это было? Я у тебя как МЧС, второй раз тебе жизнь спасаю, могу знать, что случилось? – настаивала она.
– Я не хочу говорить об этом, – едва слышно и медленно ответил Арсений.
Он совсем опьянел и сидел у печки, вытянув ноги.
– Так, читаю: «Иваныч, я тебя очень люблю, но так тебе будет лучше, не ищите меня. Прости и прощай. Арсений», – прочитала Катерина, как-то очень язвительно.
– Катя, я прошу тебя, отдай это мне, – еще раз попросил Арсений.
– Я-то отдам, а что с тобой происходит? Чего тебе так умереть-то захотелось? Живешь кум королю, сват министру: дядька за ним как за дитем ходит, поесть вдоволь, дом классный, все есть. Хошь – лежи, хошь – пляши, а он умереть надумал. Сволочь ты, понял? Ты только о себе, дорогом, думаешь, а отец твой, а Иваныч – как они жить после этого будут? А я? – остановилась на полуслове девушка.
– Я не нужен отцу, – сказал Арсений.
– Да много ты понимаешь! Вот у меня мать пьет, неделями дома не бывает, отец сидит, бабка старая больная лежит и братишек двое. Меня все излюбились,