Сейчас она смотрела на Людмилу с нескрываемым любопытством, наблюдая, как та выпутывается из собственных воспоминаний, и думала о том, что вот уж кто ничуть не изменился, так это Людмила. Такая же, как и в молодости! Ни одной морщинки и – странное дело – ни тени макияжа на ясном лице! Ничего, кроме яркой губной помады! Впрочем, зачем тут краска? Такие женщины, как она, могут спокойно обходиться без косметики, потому что всё в её лице – чёрные брови, тёмно-зелёные глаза, устойчивый цвет слегка смуглой кожи – всё было ярко, сочно, свежо. Однако, как знать, может быть, это такая косметика, незаметная, суперская, которая и создаёт впечатление естественности?
– Из Парижа прилетели? – спросила Алька, приглядываясь к приятельнице.
– Нет, из Москвы, давно здесь не были, вот и решили…
– Как девчонки? Невесты уже?
– Заканчивают институт. А твои?
– Старшая в этом году поступила в Томский универ, младшей, соплюхе, двенадцать лет. Ну, чао?
Людмила положила листок в крохотную плоскую сумочку и, придерживая шляпу от ветра, утвердительно покачала головой, с восторгом глядя на Алевтину:
– С ума сойти! Как здорово! До завтра! – по-прежнему с удивлённым видом сказала она.
– Жду! – крикнула Алевтина, искренне обрадованная встречей, и побежала дальше, по направлению к редакции местной газеты.
Они с Людмилой хоть и не были задушевными подругами, но в прошлом их связывали крепкие взаимные симпатии. Меланхоличной Людмиле не хватало Алькиной иронии, чтобы отбиваться от парней, а Альке не хватало характерной для Людмилы притягательности. Они часто вдвоём готовились к экзаменам, это хорошо получалось, потому что Алька любила говорить, а Людмила слушать. Во время сессии она приезжала из общежития к Альке домой, и они днём спали, а ночью учились, обложившись книжками, сидя под настольной лампой. Отрывались лишь для того, чтобы ненадолго выйти на балкон, где Людмила курила.
Алька поздно вышла замуж. Когда все девчонки уже рожали по второму ребёнку, она предпринимала отчаянную, последнюю попытку выиграть битву за своего будущего мужа. В те годы она работала на городском телевидении в Томске и была озабочена не столько профессиональной карьерой, сколько тем, чтобы не пропустить своё счастье. Поэтому, когда в их коллективе появился Влад, своим небрежным, растрёпанным видом напоминавший бесхозного пса, она насторожилась. Тоже очкарик и любитель сарказма, он обладал аналитическим умом и до странности мягким характером, который не вязался с его острыми и злыми репортажами. С женщинами