Тем временем, почувствовав открывшееся свободное дыхание, чуть было не придушенный молодой волк успел вскочить с земли, но не успел и не смог так же решительно наброситься вновь. Этого момента хватило Рэку, чтобы резко рвануть горло поверженной волчицы: её предсмертные хрипы раздались в тишине ночи. И в ту же секунду Рэк снова готов был к драке.
Но волк, уже потеряв достаточно сил и не испытывая первичной ярости, и ощущая при этом каждой клеткой ослабевшего организма превосходящую силу своего врага, осознавал неминуемость поражения. И всё же, сделав несколько шагов в сторону Рэка и тяжёло дыша, зверь снова кинулся в бой, возможно, последний свой бой.
Вновь сцепившись с овчаром, волк тут же захлебнулся в бессильной злобе; с каждым мгновением силы покидали его. И лишь Рэк не чувствовал ни усталости, ни боли в порванных мышцах, – правда жизни неизменно оставалась на его стороне и придавала ему неиссякаемый поток энергии. Рэки отстаивал свою жизнь, совсем не собираясь погибать: у него были дела куда важнее, и, возможно, ещё и поэтому пёс оказался сильнее дикого собрата.
Старого волка уже не было видно на дороге, – он понял, что им не одолеть молодого и неизвестной силы огромного овчара. Внезапно заслышав смерть своей сестры-волчицы, старый братец поспешил покинуть место.
Уходя к темнеющей опушке леса, старый волк ещё слышал доносящиеся звуки смертельного поединка. Но уже у края поля всё затихло. Остановившись, волк долго принюхивался и прислушивался одним ухом к тишине ночи. Он всё ещё надеялся услышать голос своего серого брата или хотя бы учуять его живой дух. Но шло время, а духа его он не улавливал, и старый понял, что чудом сам остался жив. И тут, как бы в подтверждение, до него донёсся далёкий и слабый дух живого пса. Зачуяв его, уже в бессильном гневе волк начал рвать кусты и мочалить зубами ветки: его серое сердце, наливаясь неистовой злобой, переполнялось ещё более глубокой ненавистью к этому чёрно-рыжему псу.
Истерзанный, но живой, Рэк с трудом выбрался на трассу. В придорожной канаве остались лежать волк с волчицей. Им уже не суждено будет вырастить своё нынешнее потомство; их волчата уже никогда не станут взрослыми волками. Но Рэки ничего не знал об этом, он просто отстаивал своё право на жизнь и ничего не имел против жизни волков. Измождённый и обескровленный, Рэк тихо лежал на прежнем месте.
Чёрное влажное небо тугими тучами прижимало ночной мир к земле. Ещё сырее стал воздух. Где-то вдали блеснула молния, осветив на мгновение землю. Но Рэки даже не отреагировал. Боль по всему телу нарастала сильнее, чем гром, раздавшийся следом. Первые крупные капли, разбиваясь мелкими брызгами, застучали по поверхности дороги. Несколько капель упали и на Рэка, попав в рваную рану на спине. От мгновенной и резкой боли пёс неожиданно дёрнулся и приоткрыл глаза. Увидев лишь черноту вокруг, Рэк снова прикрыл веки. Он не пытался встать, чтобы