Он откидывается на спинку кресла, закрывает глаза… И гул самолета сменяется ревом зрительного зала, во мраке возникает пьяная харя, раздается женский визг, рука Генриха описывает стремительную дугу, рука явно метит «харе» в ухо, но, как это бывает во сне, проваливается в пустоту, в темень, в тишину, в которой сначала не видно ни зги, а потом появляются несколько движущихся огоньков. Ночная, не освещенная улица города, по ней бегут трусцой четыре человека в тренировочных костюмах. У каждого на груди болтается карманный фонарик. Слышны шарканье, пыхтенье, разговор.
Бегунья, полная женщина в очках, несет фонарик на пышной груди, он освещает разве что окна верхних этажей.
– Темур, а ты хорошо придумал с фонариками…
У бегуна, семенящего рядом, фонарик болтается между ног.
– Еще бы, Темур, гениально!.. Во тьме кромешной, да по нашим мостовым…
Темур, усатый рослый старик в спортивной шапочке, отстал и сердится.
– Перестаньте болтать… с дыхания… собьетесь… Раз-два-три… Раз-два-три…
Бегуны удаляются, свет от фонариков мечется по стенам спящих домов.
И снова из темноты наплывает отвратительная подлая харя, ее обладатель машет кулаками перед физиономией клоуна, из-под свернутого набок красного клоунского носа льется кровь, Генрих (это он – клоун) падает, зал вопит и улюлюкает…
Генрих просыпается, осторожно ощупывает нос, бровь. Как всегда, когда самолет совершает посадку, стюардесса просит пассажиров не вставать с кресел до полной остановки двигателей. И как всегда – всегда! – пассажиры встают, оживленно переговариваются, разбирают вещи и одежду. Генрих не хочет. Но в конце концов и он облачается в просторное экстравагантное пальто с пуговицами на спине и достает из-под сиденья потертую сумку…
По залу прилета сначала он еле тащится. Хромает. Но постепенно все, что он делает: проходит всевозможные контроли, двери, «рамки», покупает сигареты – превращается в пантомиму. Даже хромота – почти танец. Генрих иногда тормозит, задумывается на секунду и повторяет какое-то «па». За ним наблюдает милиционер. Милиционеру подозрительны синяк под глазом, но особенно – пальто с застежкой на спине. Он идет наперерез подозрительному типу. Генрих, погруженный в пантомиму, обнаруживает себя нос к носу с милиционером, который подносит руку к козырьку. Генрих тоже подносит руку к козырьку кепочки. Только левую. Он становится зеркалом для милиционера, но милиционер об этом не подозревает. У этого представления постепенно появляются зрители…
Милиционер просит предъявить паспорт. Генрих просит предъявить милицейское удостоверение. Совершенно синхронно и серьезно они, не выпуская из рук, показывают друг другу бумаги, рассматривают фотографии, сверяя с оригиналом. Милиционер спрашивает:
– Почему пуговицы на спине? Генрих отвечает:
– Вы ошибаетесь. Проверьте пожалуйста.
Милиционер