Иван вывел на экран заготовку акта сдачи-приёмки работ, Рита пробежала текст глазами и сказала:
– О'кей, распечатывайте.
Девушки на рецепции дружелюбно распечатали для клиента документ в двух экземплярах. Акт был подписан и заверен печатями. Тема разговора казалась исчерпанной, и возникла неловкая пауза, но Иван судорожно искал, а Рита ждала, когда он найдёт предлог продолжить встречу.
– Рита… – промямлил наконец Иван, – я ночую сегодня здесь, в «Рэдиссоне», а утром уезжаю. Завтра у меня день рождения. Тридцать три, представляете? И я хочу вас пригласить… если у вас нет других планов… просить принять моё приглашение… э-э… короче, давайте проведём этот вечер вместе, отпразднуем мой дэ эр! – выпалил он с отчаянной решимостью, вытер ладонью пот со лба и опустил глаза. Иван боялся отказа и подозревал, что он, увы, неизбежен.
«Какой ботан непуганый! – усмехнулась Рита. – Но что-то в нём есть… Симпатичный вообще-то… Штангенциркуль!»
– Вам и в самом деле завтра тридцать три? Или это трюк для знакомства с девушками?
Иван поспешно полез в портмоне и предъявил ПКГ – персональную карту гражданина, введённую властями лет двадцать назад вместо архаичных внутренних паспортов.
– Вот…
Рита иронично глянула на кусочек пластика, взяла в руки, подняла глаза и скорчила свирепую полицейскую гримасу, как бы сличая фото с владельцем документа, затем улыбнулась:
– Вроде ваша. И день рождения действительно завтра – девятнадцатого марта. Ну, уговорили! Какие предложения по программе разгула?
Иван судорожно сглотнул ком, застрявший в горле:
– Рита, а давайте пойдём туда, где вам нравится. Заодно вы мне немного покажете Питер, а то я всё галопом по Европам тут. Кроме Эрмитажа и Медного всадника, толком ничего и не видел…
– Ну-у… Тогда предлагаю прогуляться по Невскому и Мойке до Миллионной, там, недалеко от Дворцовой, ещё остался уютный ресторанчик итальянской пиццы. Я иногда в нём бываю – замечательное обслуживание и место приятное.
– Предложение принимается единогласно! Вперёд?
Невский, как всегда, был очарователен в свете вечерней рекламы, шелесте и мельтешении легковых машин, что создавало особую музыку, так знакомую жителям больших городов. Эффектно подсвеченные зеленоватые клодтовские кони яростно рвали поводья из рук обнажённых атлетов и всё никак не могли вырваться на волю. По Фонтанке сновали плоские, как банки сардин, судёнышки, набитые всеядными туристами. По тротуарам текла усреднённая толпа, в гуще которой выделялись гламурные парочки и отдельные особи женского пола в сексапильной минималистической униформе, не оставляющей сомнений в профессии их носительниц. На половине витрин бутиков вдоль Невского красовались однотипные извещения: «Сдаю в аренду», «Продаётся», «Распродажа перед ликвидацией!» – словно сыпь на теле города, свидетельствующая о глубоком