Герка ушел через окно. Родители думали, что он прилег после бессонной ночи вздремнуть, а он высмотрел дерево с длинной веткой – и дал деру.
– Нам надо уезжать отсюда, – тихо сказал Богуш.
– Куда? – безнадежно спросила Надя. – Дальше-то куда?.. Свинья везде грязи сыщет…
И посмотрела в угол прихожей, где лежала кучка Геркиного тряпья. Надя собиралась вынести ЭТО, когда стемнеет.
Богуш понял – она уже не любит сына так, как любила всего полгода назад. Если бы ей вернули тогдашнего Герку с тройкой по физике – она была бы счастлива. Теперешний Герка был не тот, кого она вырастила, она мучительно искала в этом грязном, то бессловесном, то крикливом, пропахшем сыростью, плесенью и чуть ли не дерьмом существе чистенького мальчика «со способностями». И злость вскипела – Наде было всего тридцать восемь, она могла родить себе другого сына! Не зря же она так старательно предохранялась, пила разноцветные таблетки и сильно переживала, если пропускала день!
Богуш не знал, что комедию с таблетками Надя устроила ради него, чтобы не было тягостных разговоров о его болезни.
Только для него Герка был единственным! Для нее – лишь первым! Она может рожать хоть ежегодно, думал Богуш, она может родить от любого мужчины, от самого крепкого, здоровенного, молодого! Она может вынянчить целую стаю толстеньких детишек! Она может усилием воли забыть про первого – неудачного!..
Надина нелюбовь к сыну Богуша в какой-то мере устраивала. Она позволяла решить по крайней мере одну проблему.
– Ну, вот что, – сказал он. – Нам вовсе незачем вдвоем охранять этого балбеса. Ты сегодня вечером едешь домой и занимаешься продажей квартиры. Это дело долгое. Но если не начать – само не сделается.
– Которой квартиры? – не поняла она.
– Ну, нашей.
Надя вздохнула.
Ага, подумал Богуш, вот и еще аргумент. Ей жалко огромной квартиры с великолепной мебелью. Муж фактически остался без работы, сын фактически стал наркоманом! А она сейчас начнет тосковать о кухонных полотенцах!
Но Надя не доставила ему такой радости.
– Обидно, – только и сказала она.
Ага, подумал Богуш, она рада унести отсюда ноги. Она рада отдаться квартирным хлопотам, лишь бы не видеть постаревшего мужа и безнадежного сына. Герка болен – но у нее, очевидно, кончился срок физиологического материнства. И в глубине души она считает, что руки развязаны…
Надя позвонила на вокзал, выяснила, что прямого поезда нет, а есть только с пер�