– Ладно, стервятник! Я пощажу тебя и на этот раз. – Принц отпустил хищника, и тот, заорав человеческим голосом, вылетел в окно.
А на постели, стоная, лежала принцесса Фаустина. Глаза ее были закрыты, одеяло и подушки залиты кровью. Принц схватил колокольчик и пронзительно зазвонил, созывая слуг. Первым прибежал Робин и сразу начал хлопотать вокруг принцессы. Склонивши над Фаустиной свои зеленые уши, он стал шептать над ней какие-то заклинания, и через некоторое время кровь остановилась. Потом эльф достал из кармана пузырек с темной жидкостью и дал испить Фаустине. Принцесса открыла глаза, попыталась что-то сказать, но не смогла.
– Я категорически против самолечения! – вошедшего в комнату придворного лекаря. Это был еще совсем молодой человек, отличавшийся большой серьезностью и такой же занудливостью. Одет он был в длинный черный плащ, такого же цвета четырехугольную шляпу, на лице он носил обязательную в те времена маску. Подойдя к постели, где лежали Фаустина, он сел на стул и начал вытаскивать из своей сумки инструменты, которые по своему виду напоминали орудия средневековых пыток. Полюбовавшись на них, он взял в руки жуткий крючок и начал ковыряться им в ране принцессы и по мере того, как он проникал все глубже и глубже, тяжело и безнадежно вздыхал. Наконец он наложил повязку на шею Фаустины и, дав ей попить каких-то капель, сказал:
– Я дал ей снотворных капель, и теперь она будет спать до утра. Поменяйте ей постель и наденьте на нее чистую рубашку. Только обращайтесь с ней осторожно. Рана очень глубокая. К тому же задеты голосовые связки и неизвестно, сможет ли она вообще говорить.
– Джулия, – обратился он к одетой во все белое, своей помощнице, – ты остаешься за сиделку. У Фаустины начинается жар, поэтому чаще прикладывай ей ко лбу холодные компрессы. Лекарств ей пока никаких не давать и ни в коем случае не беспокоить ее.
– А я могу навещать ее? – спросил принц.
– Не раньше завтрашнего утра, – строго сказал врач и с важным видом покинул спальню.
– Принц! – послышался знакомый голос.
Принц обернулся и увидел плачущего Робина.
– Почему ты плачешь, Робин? – с тревогой спросил принц.
– Укус был ядовитым!
И эльф исчез.
Глава 9
Ступая спокойно и неторопливо, как и подобает монарху, с зажженной свечой в руке принц шел сквозь мрачные переходы своего замка, пока, наконец, не добрался до узкой лестницы, которая вела в башни. По ней он должен был подняться в верхнюю тронную залу, чтобы наконец-то по-настоящему проститься со своей доброй матушкой, королевой Маргаритой, тело которой по какой-то причине уже пятнадцать лет находилось на земле. У принца дрожали колени, дергались руки, сводило челюсть, но желание узнать истину было гораздо сильнее страха. «Если я не сделаю это сейчас, то это не произойдет никогда!» – повторял он себе.
Через некоторое время он уже стоял у двери в тронную залу, однако никак не