Есть у реки свои секреты,
Что прячутся на самом дне,
Где все промозгло, мягко, склизко
В глухой и темной глубине.
У пламени свои секреты,
Оно, танцуя пред тобой,
Скрывает их сверканьем злата,
Слепяще-жаркой наготой.
У мальчика свои секреты,
Что крепко сжаты в кулаке.
Следит он за водой и блеском,
Наедине с собой – в толпе.
Пролог
Ингридан был древним городом. Память томилась в его каменных арках, кралась по его узким переулкам, струилась по семи его рекам.
А самое свежее воспоминание города еще зудело, жгучее и ранящее: проигранная война, посрамленный народ и опозоренная армия.
На западном краю Ингридана, сразу за Розоводной рекой, некто наблюдал за тем, как умирает человек. Прежде этот человек был нищим, отчаянно нуждавшимся в деньгах, но теперь он стал просто мертвецом, и его тело обгорело дочерна.
Когда дым развеялся, наблюдатель выволок труп из почти пустого склада, спихнул в реку и проследил за тем, как его уносит в сторону моря.
– Они поплатятся за то, что вынудили меня пойти на это, – произнес голос, которого никто не услышал. – Я еще увижу Байерн в огне.
1. Дорога на юг
Рейзо подпрыгнул, но все равно не разглядел ничего, кроме затылков. Военные и придворные, выстроившиеся рядами в большом зале, вытягивали шею и привставали на цыпочки. И все они были выше его.
– Замечательно, – пробурчал Рейзо.
Уже неделю бродили слухи о том, что сегодня будет объявлено о чем-то важном, а теперь получается, что у него нет ни малейшей надежды найти приличную точку обзора. Жаль, что он не в Лесу и не может просто залезть на дерево.
Он огляделся. А вообще-то…
Рейзо протиснулся к внешней стене зала, на которой висели гобелены, и ухватился за идущую понизу бахрому. Треск ткани, короткий, словно писк угодившей в ловушку мыши, – и Рейзо повис над сотней голов, со страхом ожидая, что материя вот-вот оборвется и рухнет вниз вместе с ним. Гобелен дрогнул, но выдержал, Рейзо быстренько скрестил пальцы на удачу и полез вверх.
Он оттолкнулся ногами от стены и перепрыгнул на декоративную полку. Оттуда ему хорошо были видны его друзья Изи и Джерик – байернская королевская чета. Они сидели на возвышении тремя ступенями ниже своих тронов. Рядом с ними расположились посланники Тиры в белых одеяниях и горстка тирианских же военных, – Рейзо подумал, что их специально отбирали для этого визита за зверский и угрожающий вид.
– …Годы вражды не забыть так быстро, – говорила золотоволосая тирианская дама, – тем не менее мы находим благоприятным сближение с Байерном, коего не случалось вот уже несколько сотен лет.
– К этому же стремимся и мы, – откликнулся Джерик, – а потому предлагаем обменяться посольствами. Этой весной мы пошлем нашего подданного на юг, чтобы он жил среди тирианцев в вашей столице – Ингридане.
– От имени народа Тиры, нашего совета и нашего принца, – провозгласила тирианка, – мы принимаем приглашение Байерна и в свою очередь отправим собственного посла в вашу столицу.
Толпа застыла в изумленной тишине. Худощавый тирианский воин мрачно покосился на Джерика и огладил большим пальцем рукоять меча.
– Великие вороны, – прошептал Рейзо, похолодев.
Всего лишь год назад Тира вторглась в Байерн, намереваясь разгромить его армию, вздернуть короля и королеву и присвоить земли. В страшной битве прошлой весной им все же удалось отразить нападение и установить шаткий мир. Рейзо служил разведчиком и воином байернской армии и не имел ни малейшего желания вновь переживать все невзгоды и испытания войны. Он твердо верил, что в семнадцать лет умирать еще слишком рано. Но тем не менее ждать от Байерна, что он окажет тирианцу радушный прием, казалось довольно рискованным делом.
– Мы знаем, что раны войны затянутся не сразу, – продолжила свою речь тирианская дама. – Ожоги не перестанут саднить под столь мягкой мазью…
«Ожоги». Толпа зашевелилась. Эта женщина явно намекала на последнее сражение войны и таинственного байернского мастера огня, который сжег десятую часть тирианской армии.
Рейзо ухмыльнулся. Его вдруг искренне позабавила гневная тирианка, совершенно не подозревающая, что сам мастер огня находится лишь в пяти шагах от нее.
Энна стояла за креслом королевы Изи, чуть ссутулившись, словно пыталась показать, что встреча уже провалилась и пошла прахом. Ее парадная туника была темно-красной, с бисерной вышивкой по вороту; ее черные волосы свободно ниспадали до середины спины. Время от времени она шевелила губами и скашивала глаза в сторону, как будто шептала что-то