Владимир Владимирович продолжал говорить, кажется, шутил, ему отвечали понимающим смехом. Поэтессы, те, что из свиты, и еще две другие, возбужденно грызли изнутри губы и раздували ноздри и глуповато улыбались, их возбуждало лениво-интеллигентное говорение руководителя. Лариса рассмотрела каждую из них, и даже сквозь затемненные стекла определила – не соперницы.
– Ну, что же, коллеги, давайте познакомимся с нашими новыми… м-м, коллегами.
Лариса напряглась. Сейчас придется вставать, в сидячем положении она чувствовала себя на высоте, а вот стоя… Во-первых, поза! Нагловато отставить богатую туфлю и предъявить бедро во всей красе или отвечать по-школьному, вытянувшись во весь гордый рост, со сжатыми коленками? Поправлять ли водолазку, она всегда чуть собирается на животе, или лучше позволить себе эту небрежность?
Тем, что у нее нет с собой никаких тетрадок ни с какими стихами, она не была смущена нисколько. Спросят, сплетется само собой какое-нибудь объяснение.
Новички вставали по очереди, представлялись. Кто-то бормотал под нос два слова и садился, кто-то «преподносил себя» оригинальным речевым поворотом, а то и четверостишием.
Лариса тут же клеила им клички. Девица в круглых очках и двумя огромными передними резцами, которые не укрыть даже специальным усилием верхней губы, – Заяц. Две тихо восторженные в адрес руководителя подружки – Лисички. Чтобы не продолжать лесную линию, хлопца с широким, в непонятных шрамах лицом, она назвала Ромштексом.
Встал приземистый, в черном свитере парень-мужчина. Из выреза торчала бледная шея с большой квадратной головой, похожей на совиную. Большие, круглые глаза, белые круги вокруг глаз. Он сказал, что работает на стройке, но что для него стихи «это очень серьезно», и почувствовался укор в адрес остальных, как бы заподозренных, что их сочинения – баловство.
Прораб, – сказала себе Лариса и отвернулась. Ей казалось, что он в каком-то смысле ее передразнивает – бледные круги вокруг глаз, как будто недавно тоже носил черные очки.
Владимир Владимирович был любезен с каждым, могло показаться, что он просто осчастливлен явлением нового таланта. Даже если он не из недр пединститута, а со стройки.
Лариса была довольна тем, как она встала, ее взбодрило явное неодобрение со стороны Лисичек, они своим животным нюхом сразу учуяли большую опасность для себя со стороны загадочной дылды с драпированным взглядом. Владимир Владимирович и ей уделил порцию своей любезности, как и всем, но Лариса была убеждена, что улыбка и мягкая речь, обращенные к ней, имели отдельный, специальный характер. Интересуетесь поэзией? Оставайтесь.
После представления должно было начаться настоящее знакомство. То есть чтение стихов. С немедленным их разоблачением путем перекрестной и безжалостной оценки. Тут уж было не до любезностей. Ларисе эта процедура показалась